16-27 января 2018 – La Monnaie, Bruxelles 

Брюссельский Ла Монне представил диптих из двух одноактных опер, Il Prigioniero (Узник) и Das Gehege (Клетка).«Узник»- додекафонная опера итальянца Луиджи Даллапикколы, написанная в 1943—1948 годах на либретто самого композитора по мотивам рассказа «Пытка надеждой»Вилье де Лиль-Адана и романа«Легенда об Уленшпигеле» Шарля де Костера. В ней  рассказывается о судьбе узника, томящегося в тюрьме Испании эпохи инквизиции. Вольфганг Рим- один из важнейших современных композиторов. Он создал  оперу «Клетка» в 2006 году, назвав  ее «Ноктюрном для сопрано и оркестра». Она основана на финальной сцене пьесы Бото Штрауса «Заключительный хор», где рассказывается история о женщине, которая, восхищаясь красотой орла, выпускает его из клетки. Но раздосадованная его равнодушием, сворачивает птице шею. Действие обеих пьес, коротких и эмоциональных, происходит в почти абстрактном мире, но обе имеют политический подтекст – дуализм  отношений между жертвой и  агрессором. Диптих  ставит вопрос индивидуальной свободы  и возможно, тупика, упрятанного в так называемом «свободном мире».  Режиссер обеих опер -Андреа Брет, регулярно работающая с театром Ла Монне. Оркестром руководит французский маэстро Франк Оллу.Информация на сайте

     

       «Узник» или «Пытка надеждой»– эмоционально трудная пьеса и трудная опера.  Узник томится в тюрьме в Сарагосе в XVI веке. Он знает, что день казни приближается, но надеется, что это произойдет не сегодня. Опера состоит из пролога и одного действия. В прологе в кромешной темноте появляется освещенная голова матери. В длинном, насыщенном отчаянием и  необоснованными надеждами монологе,  она рассказывает, что хочет увидеть сына, но боится, что это будет в последний раз. Ей постоянно снится  один и тот же сон: в тумане возникает фигура, в чьих глазах  отражается огонь костра. Это он, король Филипп Второй, кровавый король. Она слышит его слова: »Бог правит на небе. Я на земле».  Мать кричит: « Это смерть. Сын мой!»   Действие продолжается в  темноте, разрезаемой  резкими вспышками  прожекторов.  На крыше клетки-камеры лежит мать. Два протагониста ведут диалог, но это вовсе не дуэт,  а два  несвязных монолога. Мать и сын обращаются друг к другу, не видя и не слыша друга  друга.  Является  тюремщик и говорит: «Мой брат».  Слова вселяют в узника невероятную , невозможную, несбыточную надежду.  Вдоль стен тюрьмы крадутся две фигуры в рясах. Он угадывает их присутствие, но отказывается верить в их реальность, упиваясь словами тюремщика:«На улицах Фландрии восстание. Герцог Альба бежал. Спи и надейся». Узник в восторге. А тем временем вдоль стен крадутся те двое. 

        Тюремщик  открывает дверь клетки, и узник выходит. Перед ним  дверь. «Там свобода. Но дорога длинная, мне не дойти до той двери». Те двое тащат его по сцене на веревке, он сопротивляется.  Все происходит в полной темноте. Узник видит лестницу, бросается к ней и пытается подняться вверх. Его стаскивают вниз. Короткие сцены быстро меняются, как будто это кошмарные видения или кадры из фильма.  Он пытается понять, где реальность, а где галлюцинации. Те двое поют: «  Его последняя ночь». Снова он видит дверь, кричит: «Дверь!» но его тащат мимо  в глубь сцены, где разгорается пламя. 

         Арии и дуэты перемежаются  хоровыми партиями: «Сеньор, твое милосердие остается с нами, как и наша вера в тебя».  Узник снова слышит обращение: «Брат!», поворачивается и оказывается в объятиях Великого Инквизитора: «Брат! Почему ты  хотел от нас убежать?»  Узник смеется  и, не сопротивляясь, направляется к костру.  Яркий свет заполоняет сцену. Луиджи Даллапиккола был адептом Второй Венской школы, сериализма и додекафонизма, но в партитуре его оперы также присутствуют  лиризм, вокальные  арии и гармоничные аккорды. Его музыка характерна дуализмом, с одной стороны экспрессионизм, с другой  стороны – эмоциональные мелодические интонации,  продолжающие мелодизм итальянских опер Пуччини.  Дуализм присутствует и в самой сути произведения, например идея освобождения исходит от тюремщика.  Mожет показаться странным, почему композитор взялся за этот сюжет в 1943 году, в разгар Второй Мировой войны, как будто ему не хватало ужасов в ХХ столетии. Но если познакомиться с биографией композитора, его выбор можно понять.   Луиджи Даллапиколла родился в 1904 году в Истрии, австро-венгерской периферии, и с детства познал  неустроенность и долю эмигранта. В 1915 году его семья была вынуждена переехать в Австрию, в  период между двумя войнами он жил во Флоренции, где  осознал себя музыкантом и композитором, став приверженцем новой  музыки и Шенберга. Опера «Узник»  была впервые поставлена во Флоренции в 1950 году. Наверное, легче описывать события, случившиеся 350 лет назад, чем пять лет назад, которые слишком мучительны и еще кровоточат. Достаточно сказать, что хотя он не был в тюрьме или в концлагере, но жил при фашизме. В 1930е годы композитор увлекся идеями Муссолини, и тем горше было разочарование, когда Муссолини начал внедрять расовые законы.  Жена Даллапикколы была еврейкой и должна была скрываться  у друзей. Разочарование заставило его прийти к убеждению, что свобода эфемерна, и опера  отражает это разочарование. Показательно, что  тюремщик выступает как носитель свободы. Надежды узника  сокрушены, как и  надежды  композитора. Партию узника исполнил  Георг Нигл, австрийский  баритон, приверженец  музыки  ХХ века.  В роли матери выступила испанская певица Анжелес Бланкас Гулен.  

        За годы, прошедшие с момента первого представления «Узника», опера не сходит со сцен оперных театров. Каждое поколение находит в ней что то, созвучное своему времени.  Обращаясь к этому произведению, Андреа Брет  следовала либретто и партитуре, даже усилив  атмосферу безысходности трагизма. Например, в заключительной сцене она исключила появление весеннего сада, старого кедра,  далеких гор, указанных в либретто, заменив все клетками, заполонившими сцену сверкающими металлическими стержнями.В опере важен хор,  единственный, кто напоминает о Боге. Дирижер передал дуализм музыки, выделив лирические вокальные линии и  противопоставив  их экспрессионизму   оркестра. 

        Единственный вопрос к режиссеру: чтобы сокрушить дух одного узника,  понадобилось несколько статистов.  Не слишком ли много? Тем более, руки узника были связаны.

КЛЕТКА. Создание оперы «Клетка» стало частью проекта, предложенного композитору Вольфгангу Риму Мюнхенским оперным театром, который планировал включить  будущую одноактную оперу в программу вечера вместе с «Саломеей»  Рихарда Штрауса. Премьера состоялась в 2006 году в Мюнхене. За  основу либретто композитор взял последние четыре страницы пьесы немецкого драматурга Бото Штрауса «Заключительный хор». Женскую роль в новой постановке  исполнила та же солистка, которая пела партию матери в опере «Узник». 

        Анита приходит в зоопарк в день  падения Берлинской стены и хочет выпустить из клетки орла. Но орел не спешит покинуть клетку. Роль птицы исполняют несколько молчаливых мужчин, одетых в одинаковые темные брюки и рубашки, с масками на лицах.  Действие происходит в полной темноте,  регулярно прерываемой яркими пульсирующими вспышками света. В эти моменты зрители видят, как молчаливые фигуры стремительно перемещаются по сцене, замирая в различных позах. Не прерывая эротического монолога, Анита достает из сумки нож и разрезает решетку клетки. «Ты слишком горд. Гордишься своим опереньем? « Ее истерика усугубляется: «Где твой влюбленный взгляд?» Орел не шевелится.  «Ты- хищная птица и должна проявить ревность, страсть, желание. Я тебе предлагаю мою обнаженную руку». Темно. Когда зажигается свет, орел сидит на ее руке. «Ты бессердечный. Я вырву твои когти». Еще мгновение темно, потом снова свет. Орел вцепился когтями в голову лежащей женщины. «Ты неспособен со мной играть. Ты можешь меня есть по кусочкам как  пеликан, когда он кормит своих детей. Нежно».  Она подымает юбку. Птица не реагирует на заигрывания Аниты, ее терпение перерастает в ярость: «Как я ошиблась. Ты старый и дряхлый летающий предмет. Тебе не добраться до моего тела». Сцена погружается в темноту. На экране силуэтом повисает  тело птицы. Анита стоит, покрытая перьями, ее лицо в крови. Последние слова ее монолога: «Лес! Лес!». Ясно, что композитора заинтересовало эмоциональное богатство монолога, написанного Бото Штраусом, и он увидел возможности, которые тот представлял для атонального сочинения. Ария Аниты  интересна большим регистром, с перепадами по высоте, с чем прекрасно справилось драматическое сопрано Анжелес Бланкас Гулин.   

          Логично, что Мюнхенский театр представил когда-то « Клетку » в один вечер с « Саломеей »: сюжеты обеих опер – сексуальная схватка, и  обе заканчиваются гибелью жертвы. Теперь кажется на первое место выходит идея амбивалентности свободы: в «Узнике» идея освобождения исходит от инквизитора, в «Клетке» освобожденная из клетки птица находит смерть в руках освободителя. 

             В оркестре в финале слышалась «Ода к радости» Бетховена, которая считается гимном Европейского  Союза и символом объединения Европы. Наверное, этой оперой композитор поставил вопрос, принесло ли это объединение всеобщее счастье, и не остаются ли  ранее существовавшие проблемы нерешенными.

 Crédit photo: B.Uhlig