16 января-3 февраля 2018 – Théâtre des Bouffes du Nord; 21-23 марта 2018 – Stadsschouwburg Amsterdam, Pays-Bas; 20-21 апреля 2018 – Théâtre Forum Meyrin, Genève
Знаменитый британский режиссер впервые сделала спектакль во Франции: Кэти Митчелл поставила для театра Буфф дю Нор «Болезнь смерти» Маргерит Дюрас. Короткая повесть “Болезнь смерти”(1982) – типичная проза поздней Дюрас, откровенно непристойная и нежная, рассуждающая о метафизике страсти с последней, почти порнографической откровенностью. Однако это все же не порнография, но изощренно-интеллектуальная эротика, игра, составляющая часть особого, чисто французского шарма. В спектакле Митчелл тонкая грань решительна пройдена, все точки над i расставлены.
Как часто в любовных историях Дюрас, персонажей трое: Мужчина, Женщина и Рассказчик. Он ведет повествование так, словно говорит с невидимым собеседником. “Вы могли бы совсем не знать ее и одновременно встречать ее повсюду – в гостинице, на улице, в баре, в книге, в вас самих… Вы говорите, что хотели бы попробовать, возможно, несколько дней. Возможно, несколько недель. Может быть, всю жизнь. Она спрашивает: попробовать что? Вы говорите: любить”. В завязке “Болезни смерти” мужчина платит молодой женщине – чтобы она принадлежала ему несколько недель. Через загадочное женское тело он ищет любви. Болезнь смерти, печать которой она угадывает на его лице, и есть невозможность, неспособность любить. Лирический монолог, разложенный на несколько голосов, поэма об отсутствии желания, жизни, вокруг телесного присутствия незнакомки, как таинства навсегда непознаваемого для мужчины, который через нее ищет смысл физической любви. Атмосфера странная и загадочная, ничего не названо. Все лишь подразумевается, как скрытый аромат духов в комнате, остающейся после исчезновения красавицы.
Вся старая сцена Буфф дю Нор с ее патиной времени, которая и составляет особое очарование этого места, полностью перекрыта театральной выгородкой, представляющей коридор и номер в гостинице, а рядом – кабинку, из которой будет вести свой репортаж Рассказчик, вернее Рассказчица (Ирен Жакоб). Ритмичный чувственный слог, знаменитый дюрасовский стиль, заменен монотонным скучным нарративом Рассказчицы.
«Болезнь смерти» в интерпретации Митчелл уже привычно напоминает кинематографический перформанс: театральная сцена превращена в съемочный павильон, происходящее снимают на три камеры и транслируется на экране над сценой. Черно-белая графика фильма Митчелл прекрасно рифмуется с предложенным режиссером жанром психологического триллера. Все играется на крупных планах – лиц, тел, половых органов, которые перемежаются с красиво снятыми видами мрачного северного моря. Но есть еще не менее мрачный Отель на берегу, вход в номер, и дорога… Еще есть девочка, которая куда-то идет по дороге в течение всего фильма -персонаж, придуманный Митчелл, для своеобразного объяснения предъистории Женщины: в конце той дороги она выйдет к старому дому, поднимется по скрипучей лестнице, и там обнаружит повесившегося отца. Этот внутренний опыт, видимо, как-то определяет ее настоящее. Нуждается ли поэма Дюрас в такой навязчивой психологической нагрузке? Дюрас в своих указаниях к тексту настаивала, чтобы не было никакой игры: «Текст потеряет весь свой смысл, если его будут играть. Только чтение текста, ничего больше». Здесь все по-настоящему. Даже секс – несколько сцен удачно симулированного хардкора. Режиссер разложила текст на двух актрис и актера. Вместо смутных душевных настроений – вполне реальная поломка механизма желания. Мучительная невозможность слиться с другим, метафизика телесного акта любви здесь заменена на чисто физиологическую невозможность оргазма. Таинственная незавершенность бытия и самого желания в спектакле Митчелл втиснута в рамки определенности.
Здесь все гиперрерально: номер гостиницы, депрессивного вида мужчина, накачивающий себя порнофильмами перед приходом незнакомки (британский театральный актер Ник Флетчер), Жещина, берущая деньги за услуги толстыми пачками купюр, и цинично относящаяся к спутнику исключительно как к клиенту. И все, что она проделывает, оказывается лишь вопросом денег, большой наживы. У Дюрас Женщине платят, но это лишь подразумевается, здесь же все наглядно, все упрощено и иллюстративно. Много обыденных деталей, сводящих действие поэмы к отношениям проститутка-клиент: долгие планы лифта, на котором Она поднимается в номер, ритуал смены обуви- лодочки на ботинки и наоборот, перед входом в его номер разговоры по мобильному, до и после «работы». Режиссер показывает все, что у Дюрас никогда не проговаривается, то, что скрывают. Никакой мучительной невозможности слиться с другим. Все очень просто. Она – ужасно кинематографичная Летиция Дош (вы могли ее знать по главной роли в фильме «Молодая Женщина Леонор Серай, лучший дебют прошедшего Каннского фестиваля). Здесь Дош представляет ту же разновидность современной, энергичной и неудовлетворенной действительностью героини, что и в фильме Серай. Хотя в типаже актрисы, с ее по девически целомудренным телом, беззащитным и притягивающим, словно угадывается прообраз женского естества вообще, столь близкий прозе Маргерит Дюрас. Но Митчелл использует ее по иному. По лабиринту страсти, описанному Дюрас, в котором самая глубокая интимность не мешает самому глубокому отстранению, и Женщина остается навсегда «закрытой формой», недостижимой и непостижимой, Летиция Дош проходит с завидной уверенностью в себе. Здесь женщина одерживает вполне реальную и вполне банальную победу над болезненным, лишенным своей мужской идентичности самцом. Кэти Митчелл и ее драматург Алиса Берч, адаптируя текст Дюрас, сводят все к феминистскому взгляду о несовместимости мужчины и женщины вообще.
Примечание. Текст Дюрас с его манящей неразгаданностью привлекал к себе лучших европейских режиссеров. Его хотели перенести на сцену Петер Штайн и Люк Бонди – проекты остались неосуществленными. Петер Хандке сделал по нему фильм. Потом, еще при жизни Дюрас, появился Роберт Уилсон. Ей нравилась идея, что “гигант”, как она называла американского режиссера, будет ставить “Болезнь смерти”. Уилсон поставил спектакль дважды – в 1991 г. в Берлинском “Шаубюне” и в 1997 г. в Париже с Мишелем Пикколи и американской танцовщицей Люсиндой Чайлз. В 2006 году Беранжер Бонвуазен поставила «Болезнь смерти» как монолог для Фанни Ардан в театре de la Madeleine: актриса одна наедине с текстом, смутным душевным настроениям которого аккомпанирует только сложная световая гамма – для его создания пригласили знаменитого кинооператора Рикардо Ароновича.
Crédit photo: Stephen Cummiskey