25 июля –  28  августа 2019 – Bayreuther Festspiele

Байройтский фестиваль начался 25 июля премьерой «Тангейзера», которая была самым ожидаемым событием этого года. В качестве музыкального руководителя пригласили мега-звезду Валерия Гергиева. Режиссером стал молодой и популярный немецкий постановщик Тобиас Кратцер/Tobias Kratzer. Обычно «Тангейзеру» с постановками не везло. А тут повезло. Это самый яркий, свободный и изобретательный спектакль фестиваля 2019. Что касается  исполнительного состава, в Байройте все одинаково хороши. Как однажды сказала артистический директор фестиваля Катарина Вагнер, «мы не повышаем цены на билеты ни на какие спектакли, даже если у нас поет какая -нибудь выдающаяся звезда. У нас все –  звезды».

Тобиас Кратцер, которому еще нет и 40 лет,  уже прославился постановками  вагнеровских (и не только) опер в различных европейских театрах. Но «Тангейзер» – его первый спектакль  в Байройте. За прошедшие месяцы доносились слухи о том, как продвигается  работа над спектаклем, изредка публиковались отдельные высказывания режиссера, что подогревало интерес к премьере. Но то, что я увидела, превзошло  все ожидания. Я   смотрела на сцену и думала: «В Байройте ли я?»  Насколько  все было свежо, оригинально и  продуманно. Режиссер создал спектакль, в котором проводит параллель между нашим миром и XII веком, и это, как не парадоксально, выглядит логичным.  

На экране старый фургон «Ситроен», в нем сидят Венера в черном блестящем трико, она рулит, с ней  карлик Оскар в матросском берете с барабаном в руках, чернокожий трансвестит Шоколадный Торт –  фрик в огромном черном парике и красно-оранжевом полосатом халате, и Тангейзер в костюме клоуна. Им весело. За окном окрестности Вартбурга, зеленые холмы Тюрингии. Действие происходит на  видеоэкране во время увертюры. Хотя к слову сказать,  постановщик дал публике некоторое время послушать увертюру, не сразу включив экранное действо.

По дороге  компания останавливается на  стоянке около закусочной,   выкрадывает  банковскую карточку,  набирает продуктов, скажем, на месяц, а  тем временем Оскар выбирает сифоном  бензин из соседней машины. Очевидно, они не рассчитали необходимое количество бензина на дорогу до Вартбурга. Но вот беда- полицейский это заметил и попытался их остановить. Венера его переезжает. Настроение ухудшилось, Чарующее вступление  становится драматичнее, волны музыки накатываются, демонстрируя растерянность, разочарование, страх. Машина останавливается. Тангейзер берет рюкзак и покидает спутников. С него хватило. Думаю, читателям станет понятно, что подобное не так часто появляется на сцене Фестшпильхауса. За 150-летнюю историю существования фестиваля это только девятая постановка  «Тангейзера». Большинство режиссеров не могут определиться, как трактовать образ героя, на что обратить особое внимание: религиозный экстаз,  противостояние любви чистой и любви чувственной или увидеть связь Тангейзера с бурными годами жизни самого Вагнера.

Но вернемся к спектаклю Кратцера. Тангейзер оказывается в окрестностях Вартбурга и встречает своих бывших друзей-рыцарей, которые ведут его в город, предлагая принять участие в певческих соревнованиях.  Он смущен и счастлив, но колеблется. Произносится имя Элизабет, которое решает все дело. По костюмам очевидно, что происходит встреча двух миров: истеблишмента (рыцарей) и анархистов, цирковых бродяг. Четверо друзей, к которым присоединяется Маркграф Генрих, одеты традиционно, согласно эпохе и статусу.

Формат сцена-кадр представляется незаметно и естественно. На заднике те же холмы, перед ними Ситроен, а на подмостках  Тангейзер в окружении рыцарей. (Технически это прекрасно сработано). На сцене идет подготовка к певческому конкурсу, для которого режиссер и  сценограф выбирают зал Байротского Фестшпильхауза, соединив его архитектуру с залом из Вартбургского замка (сценограф и художник по костюмам Райнер Зельмайер).  Входят зрители и занимают места вокруг подиума. Тем временем на экране Венера и ее компания приставляют к фасаду Фестшпильхауса  лестницу  и забираются в театр. На фасаде висит плакат «Свобода желаний, действий и наслаждений». Это слова самого композитора из его публикаций времен бунтарства.

Венера вбегает в зал и занимает место  в первом ряду, рядом с женами бюргеров. На подиум один за другим подымаются рыцари-певцы в традиционных черных костюмах, на шеях у них тяжелые цепи, знак рыцарского статуса.   Влюбленный в Элизабет Вольфрам, Вальтер фон дер Фогельвейде, Битерольф поют о чистой и нежной любви, что приводит Тангейзера в необузданное возбуждение. Он хватает лютню и поет гимн Венере. Потасовку разнимают полицейские. Финалом акта стала  встреча лицом к лицу Элизабет и Венеры. Обе поняли, что они соперницы за  сердце Тангейзера. У Тангейзера остается единственная возможность заслужить прощение Элизабет- отправиться в Рим к Папе. Следующая сцена: к ситроену на заброшенную автостоянку приходит Элизабет. Вокруг мусор, шины, автомобильные покрышки. Тангейзера нет. На этом печальном фоне происходит дуэт Вольфрама и Элизабет. Среди возвращающихся из Рима паломников Тангейзера тоже нет. Настроение безысходности и отчаяния подчеркивается «Песней о вечерней звезде», которую исполняет Вольфрам. И тут появляется Тангейзер в куртке, джинсах, с длинными волосами. В страстном монологе он рассказывает, что произошло в Риме и в отчаянии решает вернуться к Венере.  Вольфрам произносит «Элизабет!», Тангейзер замирает и бросается в вагончик. Окровавленная Элизабет покоится на руках Тангейзера. Группа паломников возвращается из Рима и показывает зацветший посох.

Тобиас Кратцер создал сложные образы героев. Начнем с Тангейзера. Когда ему стало скучно в добропорядочном Вартбугре, он бежит в грот Венеры, но после семи лет, проведенных в наслаждениях, ему снова скучно, и он, вспомнив о бывшей привязанности, возвращается в Вартбург. А вот к прошлой жизни он так и не смог вернуться. Тангейзер –бунтарь по натуре. Думаю, к нему подходят слова композитора  о своих  собственных размышлениях, когда в течение нескольких лет он безуспешно искал возможности поставить «Тангейзера».  Он писал: «Пора все сменить, и начинать нужно с политики, а после приняться за искусство. Тогда и моему искусству найдется место». Режиссер решил представить  героя как анархиста, присоединившегося к команде Венеры, так как ему хотелось чего- то иного, интересного, свежего, захотелось вырваться  из затхлого мира  бюргеров и рыцарей. В финале рыжий клоун-анархист приходит к осознанию  тех ценностей, от которых бежал.

Партию бунтаря исполнил знаменитый американский тенор, признанный авторитет в вагнеровском репертуаре, Стефан Гульд. Красивый, звучный тенор, прекрасная техника, сценические присутствии- все было на высоте. Но мне  показалось, что тенор был немного усталым и провел свою партию без вдохновения. Его исполнение партии считается эталоном, но мне хотелось бы побольше увлеченности и вовлеченности. Особенно, выступая с такими выдающимися партнершами как Лизе Давидсен (Элизабет) и  Елена Жидкова (Венера).

Норвежская певица Лизе Давидсен стала кумиром  «Тангейзера». Ее   прекрасное сопрано  было лиричным, певучим, не выказав никакого напряжения, и, тем не менее,  было слышно каждые слово. Большой объемный голос  лился мягко и певуче, создавая сложный образ героини. Согласно замыслу режиссера, эта Элизабет отличалась от обычных трактовок. Здесь это молодая женщина, страдающая от неразделенной любви, с наклонностями к самоубийству. Она соблазняет Вольфрама, а потом вскрывает себе вены. Но она совершила главное- принесла себя в жертву ради любимого.

В партии Венеры выступила русская певица , выпускница Санкт Петербургской консерватории Елена Жидкова.  Она создала образ  анархической Венеры, этакой «оторвы», причем сделала это с большим удовольствием. Елена Жидкова, обладательница сильного меццо-сопрано – полная противоположность трагической Элизабет . Но ее актерский талант выглядел ярче, чем ее вокальное исполнение. Партию Вольфрама исполнил Маркус Эйхе, создавшего  сложный образ героя, который влюблен, но не осмеливается признаться. Напротив, он помогает сопернику воссоединиться с женщиной, в которую влюблен, понимая, что в сердце Элизабет ему нет места. Его мягкий баритон в дуэтах со Стефаном Гульдом звучал с большим достоинством, а в «Романсе о вечерней звезде» выразил глубокое чувство.

Шоколадный Торт – увлекательный персонаж, его партию исполнил англо-нигерийский певец и актер, в программке так и оставшийся инкогнито. Он поражал воображение яркими вызывающими костюмами и необыкновенным макияжем, став ценным дополнением к компании Венеры. Особой причины для него находиться там не было, но он разнообразил и обогатил спектакль. Как и карлик Оскар, в роли которого выступил Манни Лауденбах.

Оркестром руководил Валерий Гергиев. Было много статей и разговоров о том, что на премьере публика  осталась недовольна недоработками. Во время моего спектакля никаких недоработок я не услышала и недовольства публики тоже. Начиная с увертюры,  оркестр звучал очень красиво, строго и  гармонично.

«Тристан и Изольда» в постановке Катарины Вагнер

В отличие от премьерного Тангейзера, «Тристан и Изольда» в нынешнем варианте идет в  Байройте уже пятый раз. Его поставила Катарина Вагнер, правнучка композитора.  

Оркестр под  управлением музыкального руководителя фестиваля Кристиана Тилемана замечательно передал  любимую оперу Вагнера. Публика сидела, что называется, не дыша, боясь упустить малейшие звуки, исходившие от оркестра. Это был один из тех спектаклей, когда лучше закрыть глаза и унестись  в мечтах вслед за  композитором в те  волшебные края, куда герой звал свою любимую. Открыв глаза, я видела  посредственную постановку с предсказуемыми мизансценами и  попытками сделать из классического шедевра что-то новое  и значимое. Не получилось. Как говорится, музыка была сама по себе, постановка- сама по себе. Солисты- все с огромным опытом,  талантом, вокальной техникой и выдающимися голосами-  спокойно  вошли в постановку и выполнили то, чего от них требовала Катарина Вагнер. Режиссерские задачи были исполнены на высоком уровне, как с точки зрения актерского мастерства, так и с вокальной стороны,  как водится в Байройте. Солистов не смущали несуразности сценического действия и декораций.

 

 

Опера, написанная  в 1859 году, впервые была  поставлена в Мюнхене в 1865 году. Вагнер называл «Тристана и Изольду» своим любимым произведением. Для большинства публики это тоже любимая опера, ее бесконечные страстные мелодии звучат непрерывно в оперных театрах.  В ней мало действия, но много чувств. Она передает разные проявления любовного чувства, нетерпение, томление, любовную лихорадку,  боль разочарования, отчаяние и жажду признания, надежду и ликование.  Катарина Вагнер  представила на сцене собственное прочтение легенды. Можно пожалеть, что ее прочтение не совпадает с прочтением  самого композитора, для которого «Тристан и Изольда» стала сублимацией любви. 
На сцене лабиринт из металлических конструкций, лестниц, мостов и переходов, по которым движутся заблудившиеся герои (cценография Маттиаса Липперта). Сама сцена кажется морской водой, так она отсвечивает. Во втором акте в сцене свидания Тристан и Изольда помещены внутрь металлических цилиндров, а сверху за ними следят люди короля Марка. Металлические серые и гибкие прутья их запирают, потом освобождают, герои передвигаются между ними медленными ритуальными движениями. Потом строят шалаш и туда скрываются. Но внезапно со стен на них устремляются яркие прожекторы и приходят король Марк и его придворные.   

Тристана убивают предательски и антиромантично. Он стоит на коленях с завязанными глазами, и Мелот наносит ему в спину удар ножом. Изольда в этот момент отвернулась.

В момент беспамятства в третьем акте Тристан видит в воздухе Изольду  в пирамидах . Он пытается  ее обнять, в его руках оказывается ее голова. Изо рта  льется жидкость –любовный напиток. Большинство сцен проходят в темноте,  так что порой было трудно  различить солистов.

В заключение я бы обратила внимание на пару нестандартных решений, например, на  сцену с фатой, которая разыгралась между Изольдой и Тристаном. Фата  равноценна обручальному кольцу. Это символ  несвободы, он означает, что женщина принадлежит другому. Тристан в первом акте посылает  фату Изольде в каюту. Для нее это ненавистный предмет, и она ее отбрасывает. Фата снова появляется в ее каюте. Она ее снова  отбрасывает. Так повторяется несколько раз, пока наконец во время встречи героев Тристан не разрывает ее на куски.

Другой эпизод относится к главному моменту легенды – любовному напитку.  Вместо того, чтобы  его вместе выпить, Тристан  его пробует и выливает. Объяснение- они и так уже были влюблены, и им не нужна была магия.  Эту идею режиссера  подтверждает поведение Изольды. Когда Тристан появляется в ее каюте, она бросается к нему на шею,  но он от нее отстраняется. Наверное , такое поведение можно объяснить постепенным развитием чувства у героя. Но почему во втором акте в сцене свидания  в парке  в момент  невероятного по красоте любовного дуэта герои стоят спиной друг к другу?

Финал оперы изменен. После смерти Тристана король Марк уводит Изольду за собой. А как же важнейший музыкальный эпизод – сцена смерти Изольды? Очевидно,  такой финал  лучше вписывался  в замысел режиссера- представить  эту оперу как антиромантическую.

Костюмы героев соответствуют такому подходу (художник Томас Кайзер).  У Изольды и Тристана все темносинее, у Изольды- платье, у Тристан- брюки и куртка. У Брангены юбка и джемпер  темнозеленые,   как и у Курвеналя.

Только королю Марку придали особый статус,  одев его в длинное пальто горчичного цвета с меховым воротником, на голове у него шляпа такого же цвета. Предатель Мелот был одет в светлую безрукавку.

В роли Тристана выступил замечательный немецкий тенор Штефан Финке, обладатель сильного и объемного голоса, регулярно выступающий в Байройте.  Но мне бы хотелось поменьше крика и побольше нюансов. Чего от него нельзя отнять, так это кантилены и сценического присутствия. Партию Изольды исполнила  Петра Ланге, поющая эту партию в Байройте в течение нескольких лет. Огромное подвижное меццо-сопрано  наполняло Фестшпильхаус, но снова мне бы хотелось слышать больше нюансов и увидеть более личностный портрет героини.  Брангена – Криста Майер была достойной  партнершей Тристану и Изольды. Также как и Курвеналь, в партии которого выступил баритон Гриир Гримсли. Партию короля Марка исполнил выдающийся солист Георг Цеппенфельд, обладатель бархатного,  с богатыми обертонами баса.

Crédit photo: Bayreuther Festspiele 2019/Enrico Nawrath