На этой неделе во французский прокат вышел фильм Рене Фере «Чехов. 1890».

Рене Фере (René Feret)  привык рассказывать через персонажей своих фильмов себя самого. То же произошло и с Чеховым.  Французская критика отнеслась к картине любовно- как к самому режиссеру, одному из последних ремесленников французского кино, который уже почти сорок лет сам пишет, снимает и  продюсирует свои фильмы («Сестра Моцарта», «Ребенок из Па-де Кале», «История Поля» и др.)

        Как высказалась недавно одна моя подруга-журналистка, «с этими режиссёрами никогда заранее не знаешь, что лучше: знать первоисточник или уж лучше не знать». И была права. Вот если совсем ничего про Чехова не знать, то фильм даже милый. И актер, сыгравший драматурга- обаятельный и душевный. Слегка ироничный. Крестьян лечит бесплатно и любит их.  (Неважно, что массовка крестьянская напоминает обитателей бульвара  Сен-Жермен). В общем, не говоря уже  о том, что пытаться воссоздать жизнь гения по внешним  обстоятельствам – задача бессмысленная, все же нельзя не вспомнить,  глядя на застенчивого, похожего на сельского учителя  Николя Жиро, что современники писали о молодом Чехове,  «Он был очень красив… Думаю, он умел быть пленительным». Пленительным персонажа, придуманного Фере, никак не назовешь. Впрочем, как явствует из аннотации к фильму, режиссер и не  претендует на точную историческую реконструкцию,  он исходил из ощущения внутренней связи между судьбой русского гения в переломном 1890-ом  году и своей собственной: как и Чехов, режиссер родился в простой семье, в провинции. Как Чехов, потрясенный смертью брата Николая, все бросает и уезжает на Сахалин, так и Фере после внезапной смерти отца, бросает театральный институт, пытается покончить жизнь самоубийством, попадает в психиатрическую больницу: врачи предрекают, что он никогда не вернется в действительность. Чехов возвращается с Сахалина в Москву внутренне преображенным –  Рене Фере выходит из клиники другим: его больше не влечет профессия актера, ему хочется рассказать, запечатлеть на пленке все, что он пережил в психушке. Так рождается его первый фильм «История Поля»(1975).  Другое совпадение – совместное творчество. Для Фере кино дело семейное: жена Фабьен–продюсер  и монтер его фильмов, а дочери-актрисы Мари и Лиза обязательно в них играют. Да и актерская команда у него почти не меняется на протяжении десятилетий. А в картине Чехов-драматург  представлен как центральная фигура большой и очень внутренне связанной семьи, здесь все близкие живут за счет гонораров нашего доктора-писателя, но и сами немало помогают ему. В доме царит атмосфера , близкая идолопоклонничеству: когда Антоша работает, все ходят в прямом смысле слова на цыпочках. Ну, и конечно, особая связь с сестрой Машей –в этой роли рыжеволосая красавица  Лолита Шаммах, дочь Изабель Юппер. Вообще, Чехов здесь- условный романтический герой на фоне условной же романтизированной России,  на Россию не похожую:  праздники в замке, розыгрыши с африканскими масками, европейские экипажи на ухоженных проселочных дорогах. Но самое главное – не искать  сходства с историческими персонажами. Издатели Суворин и писатель Григорович, два важных -преважных петербургских барина, приехавшие осчастливить баснословным контрактом  юного автора, прозябающего в бедности,  напоминают маски благодетелей из какой-нибудь «Человеческой комедии» Бальзака. И он к ним относится со смиренным  пиететом. Как и положено в комедии нравов. ( И  это Чехов  с его независимостью и   чувством личной свободы! Трудно представить себе что-либо более нелепое, чем заискивающийся  Антон Павлович. Как известно, Суворин стремился привязать к себе Чехова, предназначая ему в «Новом времени» привилегированное  место.  Ответ Чехова: «…Останусь для Вас бесполезным человеком,  стать в газете прочно не решусь ни за какие тысячи, хоть Вы меня зарежьте»(из письма  Суворину 29 августа 1888 года).

      Как известно, Чехов тщательно готовился к поездке на Сахалин  – здесь вся эта история с путешествием на Сахалин представлена   как романтический спонтанный жест отчаяния  после смерти брата, который мечтал, что они поедут туда вместе. Поселенцы и каторжники Сахалина(съемки проходили в Норвегии) представлены в традициях оперных пейзан.  (Как абсолютной оперной вампуккой кажутся сцены в имении графа Толского). Единственно подлинная история, в которую веришь: учительница Анны, с которой сдружился на Сахалине Чехов. Комментарии закадрового голоса рассказчика накладываются на  очень выразительные крупные планы актрисы Мари Фере- ее  умные грустные глаза, мальчишеская прическа, внутренняя сосредоченность, скрывающая отчаяние, даже ее нелепое платье в красную клеточку,  все врезается в память, остается в нас. Как отзвук того огромного страдания всего каторжного  народа, донести которое до общественного сознания так хотел Чехов…

      Всю длинную и сложную историю отношений с Ликой  Мизиновой Фере засунул в один год, до поездки на Сахалин. Придумал  ей мужа, от которого она  то уходит, то возвращается. Да, есть еще Левитан, такая дежурная  фигура при Николае, брате-художнике, ничего не добавляющая к смыслу происходящего. А сам Николай в  исполнении Робинсона Стевенена приятно вписывается во французскую традицию изображения роковой судьбы художника, обреченного на сострадание и гибель.

      Впрочем,  справедливости  ради следует сказать, что режиссер не самообольщается на свой счет:

    «Какая претенциозность с моей стороны сравнивать себя с ним! Чехов –гениален, а я – ничто! («Quelle prétention j’ai eu à vouloir me comparer à lui. Tchekhov est vraiment génial et je ne suis qu’une nullité… !)»