7 сентября – 6 октября 2024 –Théâtre de l’Atelier; 16- 17 октября 2024 – Forum Meyrin, Genève
В театре Atelier возобновляют модный спектакль Полин Бейль (Pauline Bayle) «Утраченные иллюзии» по роману Оноре де Бальзака, приз театральной критики как лучшая постановка сезона 2022 года . Из огромного романа, входящего в цикл «Человеческая комедия», инсценировка Бейль выхватывает тему прессы, как инструмента манипуляции, которая сегодня актуальна как никогда. Причем особый акцент, так же, как и в вышедшем одновременно фильме Ксавье Джанноли (Xavier Giannoli), сделан на легкости манипуляции, которая позволяет доказать что белое черное, если взяться за это талантливо. В чем преуспевает главный герой, поэт Люсьен де Рюбампре, приехавший покорять Париж. Париж, который в постановке Полин Бейль сведен к узкому пространству ринга, окруженному с четырех сторон зрителями.
Люсьен попал в столицу в карете своей любовницы-аристократки, довольно скоро избавившейся от компрометирующей связи с юным провинциалом. Молодой человек проходит свои университеты в джунглях Парижа, заставившим его -ради успеха- избавиться от всех иллюзий и всех высоких принципов, в которые верят юные поэты. «Судьбы слагаются и разбиваются в сердце города, территории, где химеры соблазняют человека, ни в чем не утоляя их одиночества», -говорит о своем замысле Полин Бейль. Ну и вообще, «хотелось показать, как жажда успеха связывает нас и в конце концов лишает свободы». Париж –театр фальшивых эмоций, причем это не только проплаченная клака на премьерах, которая аплодирует или глумится, Люсьен постепенно обнаруживает, что ровно так же устроено и все общество. Все продается и покупается, все лишь игра сиюминутных интересов, актрису не отличить от проститутки, проститутку – от журналиста или политика. Причем в одной связке у Бальзака оказываются, поочередно, и либералы, и монархисты. Все лишь представление, которое проходит в формате 360 градусов. Первые сцены в провинциальном Ангулеме играются перед закрытым занавесом в традиционном театральном зале. В Париже действие переносится на сцену, где уже рассажены зрители вокруг белого прямоугольника, напоминаюшего ринг. Здесь четверо актеров играют с два десятка персонажей вокруг Люсьена-Zoe Faauconnet (драйв, энергия, с которой перевоплощаются в целую вереницу персонажей, невероятный). Идея ринга-арены – люди бьются насмерть за место под солнцем. Под неусыпным взглядом множества свидетелей, то есть публики. Спектакль вряд ли можно назвать иммерсивным, хотя актеры остаются среди нас в течение всего действия, время от времени обращаются напрямую к зрителям, вообще, играют, учитывая наше присутствие на сцене, они часть нас, и даже одеты, как наши современники. Здесь главное – мы тоже являемся участниками спектакля Парижской жизни, протагонисты «Утраченных иллюзий»- это любой из нас и мы все, мир театр, а Парижский в особенности, и все люди в нем актеры. Мы непосредственно вовлечены в игровое пространство, в которое вовлечен и Люссьен дю Рюбампре (мы видим ложи и светильники в старинном зале там внизу – интересно, что испытывают зрители, которые смотрят на нас на сцене из глубины традицонного театра 19 века, каким является Ателье, так сказать за четвертой стеной?).
В том, что 4 актера играют разных самых персонажей для режиссерки заключен особый смысл: в парижском мороке никогда неизвестно чего можно ожидать от встреченных людей -все может случиться и случается. Любовные истории, все же столь значимые для Бальзака, здесь сведены до условного знака: ничего эротического, даже связь Люсьена с актрисой и откровенной куртизанкой Корали лишена порочности, оба обмениваются самыми целомудренными поцелуями. Что неудивительно — Люсьен,которого играет актриса, лишен сексуальности, он существо андрогинное, ни мужчина и не женщина. Или оба вместе, такой революционный концепт. Корали важна потому, что когда все человечное подавляется ради интереса или наживы, она -единственная искренняя во всех проявлениях, единственная поддерживающая Люсьена не ради симулякра -славы, денег, положения, а ради него самого. Если отдельные персонажи не лишены элегантности и харизмы, вся вместе театрально-журналистская тусовка представлена не как сообщество, но как свора, сливающаяся в минуты триумфа в диком, почти животном танце-экстазе. И истекают вовсе не клюквенным соком, как когда-то в символистском театрике Блока. Настоящие слезы, и грязь, которой закидывают клакеры Корали во время спектакля, тоже настоящая. И гибель ее сразу после этого тоже всерьез. В спектакле основа не всяческие сексуальные приманки дам света и полусвета, а механизмы обмана и фальшивок, цинизм общества спектакля. Ах, не костюмную драму ставит Полин Бейль- все здесь и сейчас. В прямом так сказать эфире на наших глазах Люсьен сочиняет рецензию, чернящую талантливую книгу. А через несколько мгновений, при изменившихся обстоятельствах, импровизирует другой текст, ровно наоборот. И как легко сюжеты Бальзака из первой четверти 19 века резонируют с современностью, как запросто прочитываются все технологии нашего времени, какой-нибудь фейк-ньюз или «фабрики троллей». В этой социальной парадигме история возвышения и падения, до самых мелодраматических, можно сказать слезно-патетических, низов, самого Люсьена, интересует зрителя в гораздо меньшей степени, чем блестящая рентгеноскопия все так же продажной, как и два века назад, прессы.
Crédit photo: Simon Gosselin