15 сентября-23 октября 2022–Théâtre de la Tempête, Paris; 1-2 декабря –Théâtre de Sartrouville
« Vania,Vania ou le démon de la destruction »/ Ваня, Ваня или Бес разрушения в постановке Clément Poirée. В театре de la Tempête (Cartoucherie) cблизили текст Чехова с Пиранделло, окунули в вестерн, разложили для двух сценаристов -одному дали версию «Лешего» , другому, вернее другой- «Дядю Ваню». Погрузили в надрыв, трагическую тоску, гротесковую клоунаду, романтический порыв. Под аккомпанемент мелодии кантри на гавайской гитаре live от Вафли. Блестяще задумано, хорошая работа актеров. Пьеса, столько раз виденная во всех казалось бы возможных интерпретациях, но вот ведь, почти три часа спектакля Клемана Пуаре смотрятся на одном дыхании.
На грифельной доске расписывают схему отношений персонажей в « Дяде Ване »— кто кого любит.. «Конец лета. Экстерьер. День». В загородный дом приехали два сценариста, Он и Она, чтобы вместе писать сценарий фильма по мотивам Чехова. И сочиняют, ситуация немного усложняется тем, что это дом ее знаменитого старого мужа, а Он, юный и взбалмощенный, явно влюблен в свою соавторшу. Два бюро, слева и справа сцены, ироничная атмосфера «сотворчества» . Он предлагает перенести действие на ранчо в стиле Дикого Запада, с бурными страстями . Она вначале видит все скорее как дистопию. Но потом соглашается на ранчо.
Неожиданно созданные воображением персонажи появляются по одному на сцене — сначала Астров, он же Майкл в костюме авиатора 40-х (кожаное пальто, шлем, ветрозащитные очки ): Маттье Мари/Matthieu Marie – романтический герой-одиночка, ищущий справедливости, служитель высшей цели ( «в сценарии» для него некоторый перебор текста из «Лешего»). Потом Ваня Тибо Лакруа/Thibault Lacroix— депрессивный герой вестерна, топящий тоску в виски, «хороший парень, которому плохо». Лакруа играет, конечно, сложнее, его харизматичный Ваня — лирик и ерник, несет в себе настоящий трагический разлом. Появляются другие персонажи, монологи переходят в диалоги. И в какой-то момент Она (Луиз Кольдефи/Louise Coldefi) включается в игру уже как Елена, а Он (Мустафа Бенайбут /Moustafa Benaibout) — как Фредо (он же Федор из «Лешего»). Конструкция, близкая Пиранделло. Авторы в поисках персонажей сами становятся актерами внутри своих историй, персонажи вымысла реализуются на сцене. Елена ставит саму себя во внутрь событий описываемой драмы — не рядится, не маску примеряет , а такая как есть, в рабочих брючках и рубахе на выпуск, входит в одно пространство с персонажами костюмной пьесы. И да, убеждает., что Елена такая, умная, яркая, значительная, как она. И немного шальная тоже — с такой не соскучишься.
Фредо спонтаннее, проше, сам так и рвется в персонажи — иногда приходится его попридержать. Соня (Эльза Гедж/Elsa Guedj) носит мужскую одежду, обладает незаурядным характером и способна за себя постоять. Но есть в этой девочке внутренний свет. Очень чеховский. Телегин, который Вафля, – обаятельный дурашливый афрофранцуз (Тадье Тюене /Tadié Tuéné). нежно наигрывает на гитаре укулеле медодии кантри «J’ai pas de peine, je m’appelle Gaufrette». Одну и ту же сцену мы можем увидеть то глазами Фредо, то Елены. Явно присуствует и модный феминистский мотив — у Елены все как-то сложнее и талантливее выходит.
В сценарии два финала — один, от Фредо, повторяет «Лешего»: Ваня стреляется, Майкл и Соня счастливо соединяются. Смерть Войницкого читается как жертвоприношение, после которого возможен счастливый исход. В сценах от Фредо — Соня в старинном платье персонажа 19 века. Как маски, как персонажи старинного театра – гротесково-характерный, по сути гротескный клоун Серебряков (Джон Арнольд/John Arnold) и жанровая старуха Мария Васильевна (здесь просто Мария). В вариациях Елены звучание трагическое, она решительно не принимает мелодраматическую развязку от Фредо. Новый финал изложен по тексту «Дяди Вани». В последней сцене остается практически только монолог Сони. Тесно прижавшись друг к другу, Дядя Ваня и Соня садятся у самого края сцены. Дальше вечное чеховское « Мы услышим ангелов, мы увидим все небо в алмазах».
Crédit photo: Franchon Blibille