Д.Л.- Как Миша говорит, в сценической версии все сохранить невозможно. Хотя в этой книге все образы потрясающие. Но мне нравится именно так. Все начинается в неком безвременном пространстве, в зале ожидания вокзала. Перые конкретные указания на эпоху появляются много позже. То есть, нет помех, связанных с определённым временем. Мы сразу входим в пространство между реальностью и сном. Человек просыпается, разбуженный музыкой, которая становится музыкой жизни. Именно на этой теме держится вся конструкция романа, и поддерживает интерес: так будет или не будет он играть, выдаст ли он себя. И так до того момента, почти в конце, пока он не садится к пианино и начинает играть.
Ек.Б. –И получает 10 лет лагерей. Он всем рискует ради этого мгновения.
М.Р.- Я не слишком сентиментальный человек, но когда я в первый раз прочитал эту сцену, я был так потрясен, что заплакал. Я как никто понимаю эту ситуацию. Это выше его сил. Все к черту! Своего рода взрыв, освобождение. Я пережил то же ощущение, когда попросил политическое убежище. Все обстоятельства были против такого решения. Но я словно взорвался, и не вернулся. То же самое ощущение. Что то происходит выше наших сил. Я был человеком. Который привык себя контролировать, в особенности мне не хотелось никому причинять зла. Но мной словно овладела какая-то сила, выше моего понимания, можно назвать ее разрушительной или освободительной. И я совершил поступок, который я совершил. Но это был тот же тип чувств. Именно эта сцена вызвала у меня желание сделать спектакль. Я выбрал для нее музыку Рахманинова, которая дает это чувство освобождения, эмоционального взрыва, эмоции без предела.
Ек.Б.- Собираетесь ли вы работать еще вместе?
------------
Ек.Б.- А по отдельности есть ли у вас планы на ближайшее время?
-----------
М.Р. – У меня концерт в доме культуры в Ниор...
-В Нью-Йорке?
М.Р. - Нет, это городок в департаменте Приморской Сены. Я буду сопровождать фильм, который я сделал. Это видеоадаптация «Картинок с выставки», постановки В. Кандинского на музыку Мусоргского, с которой я уже объездил весь мир. А 6-7 января я в самом деле в Нью-Йорке, там я делаю «Метаморфозу» по Кафке с братьями Куэй. Братья Куэй – это андерграундные режиссёры американские, живущие в Англии. Работать с ними, так же, как с Дени, удовольствие, потому что они гении. И они специально для меня создали фильм по моему сценарию по «Метаморфозам» Кафки, а я сопровождаю фильм музыкой Яначека. И еще большее счастье представить эти два спектакля здесь же в Нантере, 26 января.
Ек.Б. –Не знаю, сможет ли «Европейская Афиша» последовать за Вами в Нью-Йорк, но в Нантер мы обязательно приедем.
А Вы, Дени? Могли бы Вы рассказать о ваших театральных проектах?
-------
Д.Л.- Нет. В декабре я возобновляю спектакль по переписке Л.-Ф.Селина. Потом я приму участие в очень странном проекте. Отправится по следам Артюра Рембо в Эфиопию и в Аррас, для короткометражки или среднего метра, еще не знаю. И мой герой-сторож на кладбище в Шарлевиль-Мезьер(Charleville-Mézières), где похоронен Рембо вместе с сестрой и матерью. И вот он взял на себя своего рода миссию – развеять прах Рембо в Аррасе, где тот провел часть жизни после того, как бросил поэзию. Своего рода последняя почесть Рембо. И еще будет спектакль, который я ожидаю с особым нетерпением и предвкушением удовольствия - «Отелло» в постановке моей собственной жены Разерки Бенсадья-Лаван, где я сыграю роль Яго. Премьера пройдет в марте в Ниме, а потом осенью 2013 года мы будем играть в театре Nanterre -Amandiers.