1. В том, что касается моей режиссуры в проекте «Пиноккио», театр кукольных актеров Манджафуоко является поистине важным театром: он должен питаться самой своей сущностью — актерами, — то есть тем, что они могут создавать и чем могут делиться с публикой. В арифметике этого театра 1 (актер) + 1 (зритель) в сумме дают 3. Существует еще одна сущность, находящаяся между актером и зрителем, и именно эта сущность, как бы функционирующая в неком новом Дионисийском ритуале, может дать жизнь театральному обряду. Ничто не остается фиксированным и статичным, всё должно быть создано в тот самый момент, когда это происходит. Действие не завершено, оно проявляется как прозрение. Для этого мне нужно было дать жизнь таким актерам, которые сами являются авторами действия.
2. Я очень благодарен Борису Юхананову, потому что он доверился моим идеям и моей художественной сущности, он дал мне своих самых талантливых актеров и большой ансамбль художников, дал мне время и пространство, необходимое для того, чтобы развить эти идеи и реализовать их в рамках такого колоссального проекта, как «Пиноккио». Такая художественная щедрость — редкий подарок.
3. Работа, которую я сделал, касается не только маски, но включает в себя также и маску.
4. Работа над физическим действием: создание драматургии тела. Это индивидуальное письмо каждого актера и коллектива ансамбля, в котором физическое действие становится чернилами, а тело каждого актера — пишущим инструментом. Работа заключалась в исследовании и построении сущностного и онтологического движения актера. Движение может иметь сущность как таковую в своей полноте и энергетической силе. Это означает очищение тела актера от паразитических движений, связанных с психикой, — для того, чтобы создать из актера своего рода tabula rasa, «чистый лист», на котором можно писать. Писать что? С помощью тела писать движения, которые могут (или нет) провоцировать у актера также движения психики. Это всеобъемлющая театральная работа, связанная с элементарными принципами действия, которые зависят не только от маски. Затем мы использовали этого «нового» актера, чтобы создать и некий язык действий с помощью маски. А уже позже на основе такой работы я сконструировал настоящие кожаные маски.
5. Работа над словесным действием: в первой части мы сосредоточились на том, как выстроить спонтанное рождение драматургических слов, исходя из образов самого актера. Во второй части мы разработали отношения между актером и звуком, а также энергией звука самих слов (без эмоций), чтобы создать своего рода словесную «ленту», на которой переносятся образы. Отсюда и построение концептуальных диалогов через действие маски: впервые в моем опыте маска используется не для физического действия, но прежде всего для действия вербального.
6. Короче говоря, при большой художественной поддержке Юхананова, я хотел дать жизнь некому новому способу работы с маской, основанному прежде всего на глубокой работе над элементарными принципами сценического действия. Почему? Потому что великая традиция Комедии дель Арте (Commedia dell’Arte), на которой я основываюсь, в более поздние времена скорее идет по пути, на котором я не всегда желаю находиться — между новыми усилиями современности и желанием оставаться прикованным к надежному якорю традиции прошлого. Если же мы хотим сказать нечто о Комедии дель Арте, я думаю, что тут правильнее говорить о самом искусстве действия с маской. Поэтому-то, когда я только начинал этот проект вместе с Борисом, я и согласился попытаться оживить новую традицию Маски в России.
Перевод с итальянского Натальи Исаевой