7 июня -12 июля 2018 –Opéra Bastille, Paris

В Париже идет новая постановка главной русской оперы, «Бориса Годунова» Мусоргского от одного их важнейших режиссеров современной Европы, фламандца Иво ван Хове. И это двойной дебют: ван Хове впервые работает на оперной сцене, а Париж впервые услышит первую, 1869 года, версию «Бориса Годунова». Исполнительский состав  почти полностью русский. В роли Бориса великолепный Ильдар Абдразаков. За дирижерским пультом – Владимир Юровский.  « Борис Годунов » -прямая трансляция из Парижской Оперы (доступна  до  07/12/2018)

 

Вопрос власти всегда оказывается центральным для режиссера, обращается ли он к Шекспировских хроникам в «Войне Королей», « Римским трагедиям » Шекспира или адаптирует для сцены фильм Висконти « Проклятые » («Гибель богов»).  Для ван Хове  и «Борис Годунов» прежде всего вневременная шекспировская драма. Поэтому взяли для постановки первую редакцию оперы Мусоргского, лишенную любовного сюжета, более камерную и более политическую, где, как известно,  два центра – трагический герой, царь Борис, и народ. 

Ясно, что от ван Хове ни боярских шуб, ни теремов никто и не ждал.   Получилось еще круче – в придворных Годунова, щегольски одетых в сшитые с иголочки костюмы,  с удивлением обнаружили сходство скорее с крупнейшими держателями акций французской CAC 40, чем с думскими боярами Москвы.  

Ван Хове заранее парировал своим оппонентам: «я ставил оперу не про Россию, а про власть. Русским Борис, возможно, покажется Путиным, французы разглядят Макрона, американцы — Трампа. Но это непринципиально. Хочется верить, что спектакль получился универсальным ».

Сам Борис  здесь  царь -реформатор. Ван Хове говорит, что Борис хотел реформировать страну, зaменить  наследственную  аристократию системой более открытой, демократической.  Ищет опору в народе. И ради  этого убивает Дмитрия, наследника старой системы.  Но тут встает главный вопрос оперы Мусоргского: власть через убийство — как с этим жить? Иво ван Хове: «Работая над оперой,  я думал о Макбете и даже чаще — о Цезаре Шекспира. Борис задается тем же вопросом ». Непревзойденный Ильдар Абдразаков  прекрасно передает  душевные  страдания Бориса. И вообще, этот Годунов  вызывает скорее симпатии и сострадание.

Выбранный царь одинок, потому что все, и Шуйский, и Пимен – консерваторы, мечтают о возвращении к временам Грозного. Максим Пастер, который пел Шуйского «во всех версиях, которые есть и которые только возможны», здесь  превосходно передает образ  преданного  слуги Отечества, не интригана, а именно служителя Государства, но сердцем и он не с Годуновым. Борис хочет прогрессивных изменений. Правда, это перемены сверху. Народ на выборы собирают, голосуют под зоркой охраной полиции.

Cценография от постоянного соавтора ван Хове, Яна Версвейвельда, – это метафора власти вообще: посреди пустого пространства от авансцены  вверх  тянется  парадная красная лестница. Народ обступает ее с двух сторон. А Борис и все его приближенные появляются на лестнице из люка под сценой. 

Красная лестница соединяет  два пространства – небеса пустые и преисподнюю власти.

Вместо небес  всю ширину сцены занимает экран, на котором параллельно с действием  идет видео,  как эта сверхкрупная проекция страдающих глаз Бориса в самом начале оперы. (Впрочем, прием не новый, недавно мы видели его в « Дон Карлосе » Варликовского на этой же сцене).

Но дальше  видео разработано очень занятно и оказывается главной приманкой спектакля, почти соперничая с исполнителями.  

У видео три функции. Во -первых, оно служит созданию психологической атмосферы, соответствует тому, что происходит внутри Бориса, тайным душевным мучениям царя, которого постоянно преследует убийство отрока.  «Видеонаваждение» в финале становится реальностью–сцену довольно наглядно, на грани треша, заполняют кровавые мальчики. Этот « внутренний пейзаж »  перекликается со вторым типом видео- в других сценах мы видим тоскливые постиндустриальные пейзажи, апокалиптическую мертвую природу, разрушенные дома, как, например, в чрезвычайно скучно сделанной  сцене в корчме, где и монахи, и шинкарка кажутся фигурами дежурными, и лишь Гришка Отрепьев в фактурном исполнении Дмитрия Головина как-то оживляет картинку. Но самая впечатляющая функция видео  -визуально создать ощущение народной массы. Больше сотни хористов представляют на сцене народ. И видео их дублирует -то крупными планами лиц, то съемками с птичьего полета, причем ощущение реально огромной массы народа усиливается благодаря тому, что стоящие с обоих сторон экрана зеркала  отражают изображение, словно расширяя пространство.

Народ – другой  главный персонаж оперы Мусоргского.   В спектакле Парижской Оперы больше всего впечатляют  именно народные хоровые  сцены. В Прологе  народ, который согнали «молить на коленях Бориса Годунова венчаться на царство», это прилично одетые современные горожане, не чернь. В начале сцены они безмолвно  всматриваются в нас, сидящих в зрительном зале.  Все кажется возбуждены и удивлены происходящим. Дубинка пристава, которая  «вдохновляет» народ «глоток не жалеть», здесь заменена надзором полицейских, а вместо моления – избирательная урна, куда послучно построившись,  народ скидывает бюллютени своего « свободного волеизялияния ».  Намек прозрачный, но здесь почти что  невинный – ну да, приказано за Бориса, неприятно конечно, что под приказом, да лучше кто ж? И в сущности, народ  действительно славит Бориса, в толпе обступивших новоизбранного царя явственно чувствуется надежда, что с ним возможны перемены.  Радостные лица,  обстановка ликования, эйфории.  Это не толпа, не разбойная масса, а именно народ. (Среди народных лиц выделяется очень колоритный Митюха Михаила Тимошенко,  выпускника Академии  Парижской Оперы  родом с Урала).  

Тем более заментны изменения, произошедшие за годы правления царя-реформатора. Во втором действии народ весь в сером, пообнищал, пообносился в прямом смысле слова. Надежда сменилась горькой иронией, сарказмом – сцены с Юродивым. Во второй, поздней  редакции оперы все заканчивается народным бунтом- здесь полное безразличие народа по отношению к власти и государству.

Преступление свое Борис совершил на благо. Но тонко устроенная душа груза не выдержала. По Иво ван Хове -подобно современной политической элите, Борис слишком замыкается на себе. Неправильно выстроил свой пиар, систему информационных технологий, и потерял связь с народом. Удаление власти от народа приводит к подъему популизма, в данном случае, это Лжедмитрий. (Все точно занают, что Дмитрий умер , но предпочитают верить Самозванцу,  так как ложь популистов обольстительнее правды). У Бориса, по ван Хове, все основания быть недовольным своими подданными. Они его не поняли и не поддержали по-настоящему. Но умирает он, как и положено трагическому герою,  от мук совести. В сцене прощания с напуганным царевичем Федором (в этой партии меццо-сопрано Евдокия Малевская) Абдразаков  по-настоящему, хочется сказать, не по оперному, передает и отцовскую любовь к сыну, и глубокое страдание за будущую судьбу его посреди всеобщей смуты. Сын Бориса будет убит Самозванцем, которого уже никакие страдания не мучают.

Цвета видеоряда -серый, сепиа, коричневый. Ближе к финалу красный -цвет злодеяния – заполняет все пространство  сцены буквально,  вместе с кровавыми мальчиками. В самом финале сцену заливает слепящий белый свет, и именно тогда затерявшийся в толпе Гришка Отрепьев исподволь убивает ножом царевича Федора (эпизод, придуманный Иво ван Хове). 

А что народ? Народ безразлично встречает  происходящее (аллюзия к сегодняшним европейцам, как говорит режиссер, « метафора нашей заснувшей цивилизации »). Русская тематика оперы Мусоргского неожидано вступает в резонанс с сегодняшним миром, центральный вопрос которой – непонимание между народом и элитами. 

Французские рецензенты отнеслись к дебюту фламандца в опере сдержанно, зато все наперебор хвалят Владимира Юровского и русских певцов. Рецензия в «Libération» вышла под заголовком «Годунов, спасенный своими соотечественниками».