18 сентября – 16 октября 2021 –  Opera Ballet Vlaanderen, Gent – Antwerpen

В Oпере Фландрии поставили полузабытое сочинение Курта Вайля по пьесе драматурга- экспрессиониста Георга Кайзера “Серебряное озеро”/ »Der Silbersee ». На постановку пригласили модного немецкого режиссера Эрсана Мондтага/Ersan Mondtag, превратившего оперу в политическое высказывание в форме треша. Это его вторая постановка во Фламандской Опере после « Кузнеца из Гента » в 2020 году. Произведения Вайля были  в Германии очень популярны, премьерные спектакли «Серебряного озера» в 1933 году проходили в трех городах одновременно. Но эта опера стала для композитора  последней, поставленной на родине.  Нацисты, пришедшие к власти в марте 1933 года, то есть через три недели после премьеры. запретили оперу после 18 представлений. Клавир был сожжен на площади в Берлине, а сам автор бежал сначала во Францию, а потом в Голливуд.  В Америке Курт Вайль продолжал музыкальную карьеру, его музыка оставалась  популярной. Чего нельзя сказать о «Серебряном озере». У этой оперы была иная судьба. Практически с момента премьеры она не ставилась в оригинальном виде. В концертах звучали отдельные сцены, но ни один театр не отваживался на постановку оперы. Потому премьера во Фламандской Oпере стала важной вехой в истории «Серебряного Озера».

Причиной такой непопулярности была трудность в осуществлении постановки,  которая требует хороших актеров и хороших профессиональных солистов – произведение Вайля представляет собой гибрид между драматическим театром и оперой, в нем  много диалогов,  дуэты перемежаются с разговорными сценами, вокальные соло с монологами.  Например, для исполнения роли Феннимор требуются актриса и певица. Театр успешно с этим справился. В партитуре Вайля смешение нескольких жанров, тут и серьезная музыка, и салонная,  и балладная опера, и городской фольклор, и джаз. Нацисты ненавидели джаз, а тут много джаза. Также много маршей, агрессивных и громких, которые представляют собой марши-пародии на нацистские шествия.  Оркестр звучит,  как будто конфликтующие стороны скрестят мечи. Дирижер Карел Дезер/ Karel Deseure и оркестр Фламандской Оперы передали разнообразие музыки Курта  Вайля. Работа дирижера затруднялась тем, что хор на протяжении спектакля оставался за сценой. Но гармония между всеми участниками спектакля была достигнута. В заключительных сценах оркестр звучит  мягче, нежнее, превалируют скрипки, которые были почти не слышны во время оркестровых тутти.

Режиссер-постановщик  Эрсан Мондтаг перенес время действия оперы в 2033 год, ровно на сто лет позже ее появления на немецкой сцене.  И представил  как театр в театре  – во Фландрии собираются праздновать столетие « Серебряного озера », труппа, которой руководит Режиссер, он же Полицейский Олим (по либретто Кайзера), репетирует спектакль. На подмостках – второй театр, сцена которого скрыта малиновым занавесом. Перед ним режиссер и актеры обсуждают, как поставить спектакль, чтобы не подвергнуть свои жизни опасности. Они живут в тоталитарном обществе, где отсутствует свобода, но присутствует цензура.  Поэтому план постановки все время меняется, стобы не попасть под цензуру. Мондтаг назвал произведение Курта Вайля «мрачной  зимней сказкой о тирании и голоде».  И ничто не может быть вернее этого описания, чем первая сцена спектакля.  На подмостках  неприятные и  устрашающие существа с вытянутыми конечностями,  в масках и странных  головных уборах. Двое могильщиков роют землю на кладбище. Это мутанты, деформированные голодом, репрессиями и загрязнением окружающей среды.  Они согнаны сюда, на берег Серебряного озера, которое превращено в свалку для нежелательных элементов. В руках у них небольшое кричащее существо, тоже мутант, олицетворяющее голод.  Оно требует еды, и чтобы от него избавиться, его хотят зарыть в землю. Не в силах терпеть голод, мутанты пытаются ограбить продуктовую лавку. Среди них Северин ( испанский тенор  Даниэль Арнальдос). Мондтаг ясно высказался о своей гражданской позиции: «В нашем мире из-за  неблагоприятных условий, изменения климата, растущего числа эпидемий все больше людей страдают. Бедных эти условия атакуют первыми».  Полицейский  Олим  (известный фламандский  актер Бенни Классенс) стреляет в Северина и ранит. Но потом его  начинают мучить угрызения совести. Он решает стать  благодетелем Северина. Неожиданно свалившееся на него богатство Олим тратит на обеспечение счастливой жизни для Северина.  Северин из жертвы превращается в мучителя, а Олим становится жертвой Северина, который строит планы отомстить  полицейскому. Наверное, авторы  оперы хотели подчеркнуть, что все в мире временно. Это происходит с двумя героями, и это повторяется в судьбе фрау фон  Любер (голландская актриса Эльзи де Брау), обедневшей аристократки, умудрившейся путем махинаций отобрать у Олима его богатство и замок. Важную роль играет ее племянница Феннимор, освободившаяся от своей зависимости от тети и уходящая вместе с двумя героями  на поиски новой жизни. Именно она исполняет балладу об убийстве Цезаря,  вызвавшую  ярость нацистов и приведшую к запрету  оперы.  В ее партии выступают голландская актриса Мариан де Шуттер и бельгийская певица Ханне Росс.  Объясняя свою концепцию оперы, Эрсан Мондтаг ссылается на современную ситуацию в мире: «Разрушение демократии  и увеличение количества стран с тоталитарными режимами  позволяют провести параллель между 1933 годом и сегодняшним днем». В 1933 году Германия  после поражения в войне оказалась в тяжелом положении. Росла безработица и инфляция. Все жили в страхе. Государственные институты были ослаблены, и к власти пришла партия Гитлера.

Создавая либретто «Серебряного озера», Георг Кайзер помнил о поэме Генриха Гейне «Германия», надеясь, что зрители проведут сравнение с современной Германией. Это же самое имели в виду авторы нынешней постановки – в тексте спектакля много раз упоминается наступление крайне-правых во Фландрии. Чтобы сделать свою идею еще понятней, они внесли в первоначальное либретто Георга Кайзера новый текст, написанный Тиллом Бриглебом. Он утверждает, что в основе нового текста лежат письма и заметки Георга Кайзера, Курта Вайля и их современников. Хотя это несколько сомнительно. Уж очень много в нем ссылок на нынешнюю обстановку в мире. Причины понятны – авторы спектакля, очевидно, противники правых партий, которые во Фландрии пользуются популярностью. «Мы хотим показать, какой страх испытывали люди, живущие в тоталитарном обществе» – говорит режиссер. «По тому, в каком направлении движется мир, легко представить, что показанный нами 2033 год – не утопия, а возможная реальность». В новом либретто есть ссылки на современную ситуацию в Израиле, упоминания известных фраз Дональда Трампа, и такие распространенные нынче увлечения, как вегетарианские диеты. Режиссер словно свалил в кучу, смешал все со всем, откровенно играя в треш. На сцене чередуются современные политические аллюзии, средневековые христианские мученики и восточные божества. Изобретательные эклектичные декорации  от  того же Эрсана Мондтага  в какой-то степени соответствуют эклектичности музыки Курта Вайля. После первой сцены, в которой на кладбище впервые появляются мутанты, перед зрителями поочередно предстают египетские храмы, больничная палата, полицейский участок и интерьеры английского  замка.  Над сценой по синему небу проплывают белые облака, безразличные к страстям, которые разыгрываются там, внизу.

Причудливые  костюмы (автор Джоса Маркс/ Josa Marx )  соответствовали сценографии.  Головные уборы, превращающие исполнителей в необычных существ, снабжены светящимися лампочками. Женские  костюмы гармонировали с представшими на сцене египетскими храмами, белые платья украшены трехцветными полосами – черными, желтыми и золотым, на руках тяжелые браслеты. У мужчин на головах высокие восточные головные уборы. Северин, в отличие от них, одет в белый больничный халат, но во время трапезы он его меняет на костюм римского императора. Олим появляется в форме полицейского, которую заменяет на золотые доспехи и шлем. В последней сцене два главных героя затянуты в пластиковые, плотно прилегающие к телу скафандры, в стилистике  «звездных войн», у одного белый, у другого черный.

При этом опера  идет на двух языках, немецком и английском, который к концу спектакля практически вытесняет язык оригинала.  И тут следует заметить, что  новый либреттист немного лукавит, когда говорит, что все материалы  к дописанным сценам оперы они нашои в письмах и заметках драматурга и  композитора, а также их современников. Вряд ли Курт Вайль и Георг Кайзер обменивались  письмами о бельгийской революции 1820 года, которая не имела  никакого отношения к «Серебряному озеру», как не могли они употреблять  ругательные  английские слова в каждом предложении. Временами текст напоминает сценарий американского боевика, предназначенного для тех самых неблагополучных кварталов.  Вообще, текст далеко отстоит от оригинального либретто. Как и вся трактовка Эрсана Мондтага. И я еще ничего не сказала о явственных  гомосексуальных подтекстах. Во второй действии, когда оба героя поселяются в замке, половину времени Олим проводит почти обнаженный, прикрытый только простыней. Северин тоже. Иногда Олим к нему приближается и шепчет: »Иди к папочке » !

Опера заканчивается примирением героев с жизнью и своим положением. Они уходят на озеро, чтобы покончить жизнь самоубийство. Но  когда они спрыгивают в озеро, то попадают на лед. Вокруг них зима. Постепенно она превращается в весну. Все распускается, и становится тепло. Феннимор призывает их искать новый мир, новую вселенную, новое начало.  Желание мести ушло, напряжении ушло, и актеры наконец завершили репетиции и выпустили спектакль.  

Наверное, и нам  стоит принять постановку, как есть: красочный, хорошо сыгранный и исполненный дивертисмент, созданный для развлечения и удовлетворения определенной публики, назовем ее антибуржуазной. В этом смысле  это как бы антиопера,. Возможно, протест против той публики, к которой принадлежу и я. В зале были странные, непривычные  для Фламандской Оперы зрители. Вряд ли они платили по 150 евро за билет. Очевидно, это были гости режиссера и его труппы. Обычно  после премьеры устраивается прием. Прием был и теперь, но с очень ограниченным числом гостей. Это первая постановка во Фламандской Опере за год с лишним. В театре новое руководство, новый музыкальный руководитель. Я ожидала их увидеть. Но они не появились на приеме. Это было странно. Возможно, не хотели отвечать на вопросы.

PS. «Серебряное озеро» стало первой постановкой в постковидное время.  В театре сменилось руководство, и в театре появился английский язык. Закончилось многолетнее  преобладание  исключительно  фламандского языка. Хотя в Бельгии официальными языками являются три, Фламандская Опера это игнорировала. В оперном театре Льежа  вся информация дается на трех языках, в Ла Монне на двух, во Фламандской Опере все было на фламандском. Впервые за много лет программа к спектаклю «Серебряного озера» и бегущая строка были на двух языках. Остается только приветствовать такую перемену.