5 ноября-4 декабря 2021 – Odéon-Théâtre de l’Europe/Ateliers Berthier; 10-18 февраля –Théâtre Montansier, Versailles; 24 марта – 1 апреля 2022 –Théâtre national de Strasbourg
Большим успехом у парижской публики этой осенью пользуется «Еще один сюрприз любви» Пьера Мариво в постановке Алена Франсона/Alain Françon, одного из последних мэтров театра текста, знающего и умеющего работать с актерами ( Одеон -Ателье Бертье). Режиссер, введший когда-то в моду «жестокого» Чехова, прочитанного сквозь призму Эдварда Бонда. И Гольдони, прочитанного сквозь призму Чехова, теперь обратился к другому автору 18 века, сняв с него каркан условного академизма. Сравнение с итальянским драматургом возникает само собой, так как главную роль, Маркизы, здесь, как и в спектакле по Гольдони, сыграла актриса Комеди Франсез Джорджиа Скалье/Georgia Scalliet, знающая толк в искусстве «оттенков» любовного переживания. Информация на сайте театра
Итак, соседи, Маркиза и Кавалер, в силу обстоятельств недавно утратившие своих возлюбленных, общаются как друзья по несчастью, постепенно влюбляются друг в друга, но ни в коем случае не могут в это признаться публично. То есть типичный метасюжет Мариво – зарождение любовного чувства. Аристократы – тонко чувствующие, красиво переживающие и их ловкие бойкие слуги. Красивые закаты и рассветы- (изумительная работа художника по свету Joel Houtbeigt), Птички поют и летают бабочки, почти как настоящие. Музыкальные аккорды между сценами, как всхлипы сердца неутешного, – лукавая улыбка режиссера над миром искусственных чувств. Слегка сохраняя игровой флер, Франсон отказывается от претенциозного плетения кружев, его герои в самом деле мучимы сомнениями. Нет здесь упоительной и субтильной игры обольщения, кружево мариводажа разбивается рубленой дикцией, приближающей персонажей к сегодняшней речи. Тогда как изысканная пластическая партитура движений, выстроенная хореографом Каролин Маркаде/Caroline Marcadé, все-таки вписывает их в другую сценическую традицию, отличную от современной, они остаются для нас персонажами старинной эпохи.
Пьер-Франсуа Гаррель/Pierre-François Garrel, упоительно играет меланхолию Кавалера, вечно сомневающегося, вечно неуверенного в себе и в других. В роли его соперника, не отталкивающий старик, каким обычно представляют влюбленного в Маркизу Графа, а молодой красивый Александр Руби/Alexandre Ruby, способный и очаровать, и обольстить. Что еще нагляднее подчеркивает мысль самого Мариво, «любовь борется здесь сама с собой».
Гортензиус, ученый- библиотекарь и философ, сначала призванный, чтобы развлекать приунывшую барыню, а затем изгнанный со дня на день, опять по капризу хозяйки, у Мариво, не жаловавшего философов, назван педантом. В спектакле Франсона Родольф Конже/Rodolphe Congé, исполняющий эту роль, немного напоминает интеллигента-разночинца их русской литературы 19 века, скажем, учителя из «Месяца в деревне» Тургенева – кстати, именно постановка этой пьесы несколько лет тому назад почему-то отозвалась в Франсоне желанием поставить Мариво. Вероятно, это подспудное влияние Тургенева объясняет то, что костюмы эпохи -парики и кринолины- заменили не только на современные, но и неожиданно, на платья 19 века.
Искусственная любовь Маркизы трактуется Франсоном как иллюзия, как форма условности, наподобие декорации Жака Габеля, которая служит фоном все истории. Рисованное панно на заднике, изображающее сад, совсем не стилизация изысканная в духе галантного 18 века,- цветные пятна, набросанные на холст, скорее природа в стиле ар брют, вершина новой искусственности, как считает сам Франсон. Главная проблема героев в том, что они – пленники социального положения, зажатые в каркас между быть и казаться. Контраст особенно разительный, оттого, что роль служанки Лизетты исполняет абсолютно восхитительно расрепощенная Сюзанна де Бек/Suzanne De Baecque, недавняя выпускница театральной Школы Théâtre du Nord. Её Лизетта – яркая, бурлескная, как будто пришедшая сюда из мольеровского фарса, изумительно ведет интригу и, естественно, одерживает верх, это победа живой жизни над меланхольной искусственностью. Спектакль, далекий от триумфа любви, – Франсону, режиссеру суховатого интеллектуального театра особенно чужда романтическая идеализация и патетика, но наполненный светлой позитивной энергией, по которой все сегодня соскучились.
Crédit photo: JEAN-LOUIS FERNANDEZ