11–29 сентября 2022 –La Monnaie, Bruxelles
Когда узнала, что новый сезон в Ла Монне начинается «Пиковой дамой», я обрадовалась: театр выполняет свое обещание, данное директором Питером де Калуе во время пресс конференции, о том, что сезон будет, как и было заявлено, русским. Постановка венгерского режиссера Дэвида Мартона, среди исполнителей главных партий были хорошо известные русские вокалисты тенор Дмитрий Головнин (партия Германа) и солистка Большого театра Анна Нечаева (партия Лизы). На этот раз над зрителями устроили эксперимент и пригласили музыкальным руководителем постановки известную певицу Натали Штуцманн (Natalie Stutzmann), неоднократно исполнявшую партии контральто в Ла Монне. Натали Штуцманн уже много лет успешно совмещает карьеру вокалистки и дирижера, работая с ведущими оркестрами мира, норвежским, шведским и филадельфийским. Но в Брюсселе в качестве дирижера она выступила впервые. Трансляция с премьеры ( запись будет доступна до 23.03.23).
С первой ноты, начиная с увертюры, оркестр звучал громко и неровно, с отсутствием нюансов. Я также не услышала устойчивого баланса между оркестровыми группами, едва заметив в увертюре разницу между уходящей в прошлый век темой Графини и любовным пылом страстной любви позднего времени. Инструментальные соло звучали хорошо, хор тоже, особенно а capellа.
Сопровождая солистов, дирижер умаляла свой пыл, давая солистам возможность блеснуть сильными голосами. Но в оркестровых партиях, вступая в полную мощь, оркестр звучал очень громко. Зачем? Театр Ла Монне небольшой, вмещает чуть более 1200 зрителей, и в нем прекрасная акустика.
Если говорить о сценографии ( художник Кристиан Фридлендер) , то стоит отметить, что на протяжении всего спектакля не было ни Летнего сада, ни дворянских особняков, ни бала в присутствии императрицы. Главными предметами бутафории были рояль на середине сцены, за которым дремал пианист в смокинге, и две скамейки. Очевидно, бело- черный полосатый пол сцены- намек на из решетку Летнего сада. В глубине сцены была выстроена высокая башня, также ставшая местом действия, да в игорном доме появились перегородки, за которыми в отдельных кабинках сидели игроки.
В течение трех часов зрителей развлекала группа бомжей в тренировочных костюмах, ведущих себя довольно разнузданно– по либретто, это русские офицеры Чекалинский, Сурин, Томский. Вокруг них собирался хор, состоящий из современной городской толпы мужчин и женщин, одетых кто во что горазд. Участники спектакля двигаются вокруг рояля, на котором стоит транзистор, он озвучивает слова либретто, как будто поступающие оттуда. Являются Графиня и Лиза. Грядет буря, о которой узнаешь только из оркестровой ямы. Самый привлекательный костюм был у князя Елецкого- элегантные белые брюки и темнокрасный пиджак ( у Германа, как и полагается романтическому герою такой же пиджак , но темный). Костюмы Лизы тоже повседневные. Я обратила внимание на меховую шапку, в которой она появлялась неоднократно. Эта особенность свойственна западным режиссерам, которым не дают покоя русские морозы, и потому они часто одевают исполнителей в меха, подходит это по сюжету или нет. Графиня в этой тусовке от Мартона стоит особняком. Это русская бабушка с седыми волосами, в юбке, длинной кофте, синих носочках и тапочках.
Я догадываюсь, почему известное шведское меццо-сопрано Анн Софи фон Оттер/ Anne Sophie von Otter согласилась исполнить партию Графини – это ее дебют на сцене La Monnaie. Режиссер придал роли Графини больше значимости, чем в либретто. Она постоянно на сцене, хотя участия в происходящем не принимает, но за всем наблюдает. Или сидя на скамейке, поедает бутерброды. На балу за ее старания Графине водружают на голову корону, как бы венчая ее императрицей. Звучит «Виват! Виват»!) . Такова будущая правительница страны? Интересно, что режиссер имел в виду? Полную деградацию бывшей аристократии? Это Россия сегодня? Такое впечатление, что Мартон набрал всякую всячину, чтобы поставить этот спектакль и всем заявить- видите, чем вы восхищаетесь. Это ваша Россия. Как это совместить с партитурой Чайковского? Да никак. С либретто? Тоже.
Очевидно, в планы режиссера не входило следовать либретто. У него была другая концепция. А именно- забудьте о высокой русской культуре. Россия- она вот такая, бал бомжей. Весь этот человеческий сброд вступает в противоречие с партитурой Чайковского, к сожалению, не подчеркивая ее высокого звучания, а погружая в тривиальность. Дэвид Мартон смог показать Россию в том виде, в каком хотел. И даже музыка Чайковского не смогла устоять.
Такая версия была бы возможной, если бы музыкальная сторона постановки была удовлетворительной. И если бы у солистки, исполнявшей партию Полины -(шведское меццо -сопрано Шарлотт Хеллекант не был такой ужасный русский. Так что очаровательная лирическая сцена оказалась испорчена. И если бы у вокалистки, исполнившей партию Лизы, были помягче верхи. Ее сильный голос доносился без проблем до последнего яруса, но так хотелось услышать мягкое, бархатное, а не звенящее сопрано.
Исключение — солист Мариинского театра Дмитрий Головнин, в партии Германа он выступил на самом высоком уровне. Его прекрасный тенор, звучный, легко льющийся, сопровождался прекрасной дикцией. Хотя сама трактовка этого персонажа у Мартона оказалась какой-то стертой.
Я не уверена, что эта постановка заинтересовала публику своей своеобразной концепцией.
Многие идут на оперу Чайковского, чтобы приблизиться к его эмоциональному восприятию мира. Они хотят понять через музыку душу гения. Не удивительно, что впервые за несколько лет в кассе театра до сих пор продаются билеты на эту премьеру.
Заключение
Получается, что я рано радовалась русскому сезону в театре Ла Монне, который не побоялся противостоять политическому давлению и не исключил русскую культуру, как это сделали многие. Но с помощью Дэвида Мартона театр превратил ее в фарс. Теперь я со страхом жду следующего русского спектакля, которым будет «Евгений Онегин».
Crédit photo: Berd Uhlig