16 ноября-22 декабря 2023 – Odéon-Théâtre de l’Europe; 8-14 февраля 2024 – Comédie de Genève

Стефан Брауншвейг/Stephane Braunschweig поставил в Парижском Одеоне «Андромаху» Жана Расина.  Пьеса Расина, не знающего себе равных в описании любовной страсти, известна именно этим. А Брауншвейг вспомнил, что страсти расиновских героев вспыхивают на пепелище Трои, после десятилетия кровопролитной войны между греками и троянцами. Все после этой бойни, как сказали бы сегодня, немного двинутые. Травмированные. Трагедию Расина играют в прямом смысле слова на крови – посреди сцены блестящее темно-бордовое пятно, а на нем белоснежно-белого цвета стол и стулья. Очень красиво, даже слишком, не сценография (тоже от Брауншвейга), а инсталляция современного искусства. Все персонажи, так или иначе, будут ходить, загребая ногами кровавую массу.

Итак, знаменитая любовная квадратура круга Расина. Вдова Гектора Андромаха, после падения Трои уведена в Эпир. Прекрасную пленницу любит Пирр, сын Ахилла, и царь Эпира, ради нее отвергает данную ему греками в невесты –за доблесть- царевну Гермиону, дочь прекрасной Елены и царя Менелая. А Гермиона любит Пирра, сама являясь предметом безраздельной страсти Ореста, сына Агамемнона. Пирр не может отказаться от Андромахи, Гермиона от Пирра, Орест от Гермионы, а Андромаха любит лишь Гектора. Пирр -Александр Паллю/ Alexandre Pallu — расхристанный дикого вида исполин в камуфляже, еще весь пропитанный потом и кровью, как будто попал сюда сразу с поля боя. В общем, мужик серьезный, воин. А перед Андромахой-потерянный, почти нежный. С неистовством добивается ее взаимности -хотя, что уж там говорить, учитывая антураж, мог бы взять и силой.

Но в спектакле Брауншвейга все сложно, даже сложнее, чем у Расина. У Расина любовь – рок, наваждение, неизбежность. Ни завоевать, ни заслужить, ни вымолить. Но и избежать тоже невозможно. А у Брауншвейга страсть Пирра к Андромахе не только роковое любовное притяжение, но еще и, как настаивает режиссер, желание победителя на бессознательном уровне искупить преступления перед троянцами. Жениться на Андромахе, это значит спасти от мести греков ее сына, наследника троянских царей. То есть это символическое возрождение Трои из пепла. В спектакле Брауншвейга только  в момент свадьбы Пирр внутренне успокаивается и приобретает вполне себе цивильную внешность – и монарха, и харизматичного героя.

Андромаха -Бенедикт Серутти/Benedicte Cerutti  не царица – беженка, оглушенная валом свалившихся страданий. (И она и Гермиона — обе в брюках, все- таки вокруг воинский лагерь, не до кокетства). Эмоция внутренняя, приглушенная, интонация не высокий трагический накал, но почти исповедальная (голоса, усиленные микрофонами, позволяют играть на самых приглушенных регистрах). Ее Андромаха обладает невероятной внутренней силой, но это не трагедия, — Серутти произносит расиновский текст, нарушая ритм александринского стиха. который не выпевается, как принято по традиции, но, по возможности, приближается к современной речи, с тем, чтобы было явственно значение  слов, а не только красота языка. Это не новшество, таким образом Брауншвейг уже открывал и другие пьесы Расина, «Британика» в Комеди-Франсез и «Ифигению» здесь же, в Одеоне.

Мизансцены выстроены статично, но так, что протагонисты никогда не касаются и не соприкасаются. Чаще всего сидят друг напротив друга, как будто все еще опасаются присутствие Другого, которое может статься фатальным. Тема опасности усиливается расплывчатыми отражениями в мрачных туманностях под сводами сцены (виртуозный художник по свету Marion Hewlett) .

Гермиона -Клое Режон/Chloé Rejon хотя  появилась здесь после окончания бойни, тоже несет в себе травмы Трои. Нужна ли этой уверенной в себе царевне, с непринужденностью, руки в брюки в прямом смысле слова, встречающей все опасности и дворцовые интриги, любовь Пирра ? Или она хочет заполучить себе главного героя и победителя, чтобы не проигрывать сравнения с матерью, прекрасной Еленой, – вопрос, на который  с уверенностью ответить сложно . И только известие о свадьбе и признание Пирра в любви к другой выводит ее из игр гордыни. Туда, в бездну, в пропасть, в смутные воды страсти. Гермиона еще пытается выпутаться, придумывая то побег с Орестом, то убийство возлюбленного, дабы не допустить торжества соперницы. Но только обратного пути нет, об этом, в отличие от нее, твердо знают и застенчивый, страдающий Орест и уверенный в себе царь- победитель, Пирр, – один, соглашающийся ради любви к Гермионе предать долг и честь, другой ради Андромахи готов восстановить против себя всю Грецию. В последних сценах, которые играют на узком просцениуме перед прозрачной ширмой, именно Гермиона Клое Режон поднимаясь к «раскаленному слогу», становится трагической героиней Расина. Некоторая сухость, неэмоциональность- обычный режиссерский почерк Брауншвейга, но в «Андромахе» он позволяет себе выйти за рамки стиля, подарив настоящую трагическую роль своей постоянной актрисе Клое Режон.

Астеанакс, маленький сын Гектора и Андромахи, вокруг судьбы которого строится игра Пирра, в спектакле, так же как в тексте Расина, существует вне кадра (вспомним, что в знаменитой постановке Деклана Доннеллана все строилось вокруг мальчика и на его постоянном присутствии). Но он появляется в финале: спектакль завершает немая сцена, в которой, после того, как сгинут все протагонисты, на подмостки царственно вступает Андромаха в белых одеждах с ребенком на руках, подобно Богородице в славе.

Crédit photo: Simon Gosselin