Анжелен Прельжокаж -один из лучших хореографов современности. Стоит ли говорить, что его последний опус, « Возвращение в Берратам », спектакль, поставленный специально для сцены Папского замка Авиньона, ждали с особым трепетом. Беда в том, что великолепному хореографу стало тесно в рамках танцевального театра, и он заказал текст, « современную эпическую трагедию », писателю Лорану Мовинье. Высокопарно-выспренный текст, который « докладывают » три беспомощных актера, и завораживающий, дивный по красоте и экспрессивной мощи танец труппы « Балета Прельжокажа »,- такой вот несоединимый конгломерат представлен был в стенах Папского замка, кстати сказать, на редкость проигнорированного в сценографии известного современного художника Адель Абдессемеда. Так что спектакль вероятно только выиграет на сцене традиционного театра, такого, как Парижский Шайо, где его покажут в сентябре.
Абдессемед и Прельжокаж отнеслись к Парадному Двору, как к самой что ни на есть банальной театральной площадке: железная сетка забора по периметру сцены, над которой завис неоновый контур звезды.
А стены Папского замка и вовсе скрывала глубокая тьма, отчего всякая значимость этого места словно изначально снималась. Но они, эти стены замка все-таки были, и от их существования никуда не деться, и эта рама для «Возвращения в Берратам» только больше подчеркивала несостоятельность, мелкость литературного текста. Потому что здесь, в камне, было величие подлинное, а там – какое-то выспренно-надуманное, фальшивое. Лоран Мовинье задумал рассказать трагедию гражданской войны в бывшей Югославии, трагедию войны вообще через историю девушки Кати, возлюбленной главного героя, в поисках которой он и возвращается в родной город – условный Бeрратам где-то на Балканах (вспомним, что родители хореографа-албанцы). После войны от города остались только руины, и такое же и пепелище в серцах выживших. История Кати, которую рассказывает хор- два драматических актера и актриса, вобрала в себя все возможные ужасы войны. Место актеров- то на заборе, то посреди танцоров на сцене, откуда они и будут вести свой рассказ о событиях, разбавляя фабулу самыми общими патетическими комментариями о насилии и людской природе. Заметим, что все персонажи у Мовинье лишены имен, в том числе и главный герой, названный «Молодым человеком». Имя дано только героине, и это «Катя-Катя-Катя» повторяется в тексте несчетное количество раз, словно шаманское заклинание, призванное-хотя бы через воспоминание –оживить ту, что исчезла в мессиве войны.
Повествование сопровождается музыкой и танцем. Но когда до невыносимости банальный текст разбивается танцем, действие сразу переносится на другой уровень, становится поэзией. Хореография Прельжокажа не иллюстрирует сюжет, но выражает невыразимое, эмоционально преображает ситуацию или доводит до параксизма через завораживающий по силе и красоте танец, сольный и ансамблевый. Темы эротики и насилия, постоянно присуствующие в лексике хореографа, здесь нашли благодатную почву: чувственность словно разлита в воздухе этого спектакля, существуя в контрапункте к брутальности ситуаций и самого сюжета.
Два маленьких шедевра Прельжокажа: любовная сцена в финале на крыше легковушки -из тех эротических этюдов захватывающей красоты, секретом которых владеет он один, и свадьба в середине спектакля. Сцена свадьбы (Катю заставляют выйти замуж за первого посватавшегося, чтобы прикрыть стыд, изнасилование солдатами и рождение ребенка), превращается в ритуальное действо. В центре сцены – Невеста в черном бальном платье на кринолине. Танцоры начинают разматывать юбку, которая оказывается составленной из мужских пиджаков. Невеста остается абсолютно голой внутри клетки железного каркаса, беззащитная под жадными взглядами гостей. И вдруг, словно долго натянутая пружина наконец взрывается, Катя (невероятная Эмили Лалланд) вырывается из креп каркаса, и начинает танец завораживающей экспрессии и силы, в котором словно выплескивается весь накопившийся за эти годы унижений и стыда эмоциональный протест.
В 2012 году Прельжокаж уже ставил спектакль по роману Лорана Мовинье «То, что я назову забвением», и этот опыт соединения слова и танца оказался чрезвычайно интересным. На этот раз встреча не состоялась.
Crédit photo: Festival d’Avignon