7 октября 2013 -12 января 2014 –  Comédie- Française

Давно живущий в Париже англичанин Дан Джемметт поставил в Comédie-Française «Гамлета», умудрившись превратить Шекспира в автора театра бульваров.

«Гамлет» в Comédie- Française. Режиссёр – парижский англичанин Дан Джeмметт (Dan Jemmett). 7 октября 2013-12 января 2014. 

«Гамлет» – великий текст для каждого англичанина, осведомляет нас в программке к спектаклю Дан Джемметт, и дальше рассказывает, как мечтал его развенчать. Поместить великие темы в банальную, так сказать, обстановку. Сказано -сделано. Печаль в том, что развенчание самого великого текста всего западного театра пришлось на Париж, где уже больше десяти лет творит британский режиссёр Дан Джемметт (по совместительству муж Ирины Брук, чем и объясняется его присутствие во французском театре).
Итак, Comédie-Française. Ну что сказать про атмосферу этого «Гамлета»? Она явно напоминает французский фильм шестидесятых «Дядюшки-ганстеры» (Tontons flingueurs) Жоржа Лотнера, хотя сюжет перенесён в Англию 70-х, на что указывают типичные костюмы кричащих тонов, стрижки и прочие детали.

Действие происходит в баре спортивного клуба, между мужским сортиром (слева) и женским (справа). Скажем сразу – монолог «быть или не быть» Гамлет произносит как раз там, в писсуаре слева, а Офелия, напринимавшись таблеток в сцене безумия, запирается в женской кабинке (справа), чтобы умереть. Стражники здесь – полицейские, Гертруда – дива из кафешантана, Клавдий – главный гангстер и мачо, не стесняясь, при каждом удобном случае достаёт из кармана пачку засаленных купюр, и, слюнявя пальцы, отсчитывает, направо и налево, за услуги. Одна из самых занимательных сцен, придуманных Джемметтом, тоже происходит в туалете, где заперся Гамлет, а Клавдий приходит, угрожая пистолетом: где, мол, спрятал труп пахана Полония? И принц выходит, намотав вместо белого платка рулон туалетной бумаги.
Все в Эльсиноре прикладываются к стаканчику, так что Клавдию за стойкой все время приходится посуду перемывать. Одновременно он успевает отсыпать какие-то дурного вкуса шутки и смотреть по ТВ футбольный матч. Король в костюме цвета морской волны и в очках с розовыми стёклами – не то конферансье, не то крестный отец Эльсинора. При каждом удобном случае и он, и все другие обитатели датского королевства врубают на всю громкость музыкальный автомат, джукс-бокс. В сцене молитвы Клавдий, как и полагается мелкому пройдохе (эту роль со вкусом играет характерный актёр Эрве Пьер) цинично насмехается и над своими страхами, и над небесами…
Бродячие комедианты с разноцветными чемоданами из натуральной кожи похожи на поп-звёзд семидесятых, например, Эрик Руф явно загримирован под Девида Боуи времён хита «Rebel Rebel». Но никаких новых смыслов это сходство не добавляет. Сцена мышеловки проходит перед красным бархатным занавесом мюзик-холла, который закрывает бар. В сильно сокращённой сцене «Убийства Гонзаго»  короля убивают, залив в глотку виски. В финале Гамлет «замочит» Клавдия, тоже насильно залив в глотку отравленное вино.
Все превращается в пошлую насмешку. Поэтому и Гамлету шекспировскому здесь просто делать нечего. Актёров жаль. Дени Подалидес конечно мог бы стать Гамлетом. Но здесь он производит какое-то жалкое впечатление: одетый как можно более безвкусно (зелёная рубаха, жилетка, галстук) немолодой неудачник из бульварной пьесы про 50-тилетних. И даже дело не в том, что Подалидес стар для роли, в конце концов, Боб Уилсон сыграл Гамлета в более позднем возрасте, но вопрос даже не возник. Просто Подалидесу предложено сыграть какого-то другого персонажа. И он его играет. На провокацию, хоть самую неожиданную, стебную, работа Джемметта тоже не тянет (мы недавно видели гениальную провокацию в спектакле Венсена Макеня), а здесь все сводиться к тривиальности старомодного театра, какой-то чисто бульварной вульгарности.

Высокая поэзия Шекспира с самого начала «опускается» до примитивного дивертисмента. В течение всего спектакля хочется ущипнуть себя за руку, и спросить, может быть это я брежу, неужели такая пошлость возможна в главном театре Франции? Как могли доверить режиссёру, и в предыдущих работах не отличавшемуся вкусом, (но, по крайней мере, то были комедии), постановку «Гамлета»?
Все, даже такие прекрасные актёры, как Эрик Руф (Призрак, Комедиант, Фортинбрас) и Клотильда де Бейзе-Гертруда играют, в соответствие с замыслом Джемметта, комедию бульвара, играют сочно, грубо и вульгарно. Даже чудесную Дженнифер Декер, как будто созданную для роли Офелии, постановщик сумел старательно опошлить: когда девица в ярко-розовом платье вытаскивает из пластикового пакета магазина « Натуральных продуктов » коробочки с травами и раздаёт всем присутствующим, зал смеётся. «Вот розмарин – это для памятливости». Кто бы мог подумать, но на этом «Гамлете» зал вообще смеётся много и подолгу.

Отец Гамлета, то есть Призрак, похож на безумного бомжа, причём не концептуально, а просто от того, что уж больно странный у него грим. Другая придумка – знаете, почему Розенкранц неразлучен с Гильденстерном? Потому что этот самый
Гильденстерн вовсе не человек, а верная собака. Вернее марионетка собаки, пристроившаяся на руках Розенкранца: на роль выбран чревовещатель, отвечавший сразу за обоих приятелей. Понятно, что при таком раскладе Гамлету ни к чему рассуждать с ними на высокие темы, типа «объявите меня каким угодно инструментом, вы можете расстроить меня, но играть на мне нельзя», поэтому большая часть реплик просто вырезана. Никакие новые художественные смыслы в мизансцене Джемметта не возникают, а всякие философские размышления сведены к минимуму. Сцена с могильщиками вообще так порезана, что выглядит каким-то куцым дивертисментом перед выходом королевской похоронной процессии. Поразмыслить над судьбой бедного Иорика и других смертных явно не входило в намерения режиссёра.
В финале весёлый Фортинбрас, вспоминая о своём праве на престол, приглашает компашку соратников к стойке: разливая спиртное, просит все это безобразие, все эти трупы, оставшиеся от датского королевства, поскорее убрать.
Нам тоже хочется поскорее забыть весь этот кошмар, длящийся к тому же больше трёх часов.
Рецензии на нового «Гамлета» Comédie-Française вышли под заголовками типа: «Гамлет, убитый англичанином», «Нет, Шекспир, это не бульвар!» или ещё «Бедный Гамлет».