14 -31 января 2016 – Les Gémeaux, Sceaux; 10 – 14 февраля – Maria Guerrero, Madrid ; 17 -21 февраля– Piccolo Teatro, Milan; 24 – 25 февраля – Il Teatro Goldoni, Venise.
Деклан Доннеллан вновь на гастролях в Париже. На этот раз со своей английской труппой, Cheek by Jowl, которая базируется в Лондонском Barbican Center. Что играют? Шекспира, «Зимнюю сказку». Успех у публики головокружительный. До сих пор в Малом драматическом театре Петербурга идет эта пьеса, поставленная Доннелланом почти двадцать лет назад для труппы Додина. Теперь режиссер решил снова вернуться к ней, ибо времена изменились. Кстати, именно Время, выведенное Шекспиром в «Зимней сказке» как действующее лицо, и есть главный персонаж Лондонской постановки. Время – это девчонка в спортивной ветрозащитной куртке, какие носит сегодня молодежь во всем мире. Она сидит на сцене спиной к зрителям до начала действия. И уходит, когда появляются протагонисты драмы. Потом возникнет вновь, чтобы связать прошлое и настоящее, рассказать о чудесном спасении принцессы. А в финале, когда уведет за собой призрак умершего мальчика, чтобы не мешал вновь обретенному счастью живых, становится понятен смысл всего действа. Время –великий целитель.
![Леонт и Гермиона](http://afficha.info/wp-content/uploads/2016/01/DeclanConte-dhiver2-e1453586661912.jpg)
Леонт и Гермиона
Постоянный соавтор Доннеллана, сценограф Ник Ормерод придумал для всей этой неправдоподобной фантазии, где место действия меняется, как перчатки, всего-навсего простую деревянную коробку белого цвета, на фоне которой играется весь спектакль: коробка, подобна ларчику, – время от времени открывается, давая возможность, ничего не меняя, сыграть сцену на корабле, спальню умершего принца или еще пасторальную хижину пастуха в Богемии, где 16 лет, ничего не зная о тайне своего происхождения, проживет принцесса Пердита. Никаких сценографических изысков – магия Шекспира держится у Деклана Доннеллана только на актерах.
Доннеллан всегда испытывал особое пристрастие к последним, странным пьесам Шекспира. Но даже здесь, среди последних фантазий великого Барда «Зимняя сказка»- самая причудливая. Сицилийский король Леонт неожиданно приревновал королеву Гермиону к самому близкому другу, королю Богемии Поликсену: дальше следует скорая расправа над женой и новорожденной дочерью, смерть –от горя- маленького принца, позднее прозрение ревнивца, чудесное спасение принцессы пастухами, и ее случайное возвращение на Сицилию через шестнадцать лет вместе с влюбленным в нее принцем Богемии Флоризелем, И наконец, не менее чудесное воскресение Гермионы. «Может быть, Шекспир и грешит против правдоподобия. Но выражает самые что ни на есть глубокие свои размышления о жизни. А только жизнь и имеет смысл в театре», – рассказал в интервью перед премьерой режиссер. Именно поэтому играют так, как будто бы перед ними самый что ни на есть правдоподобный сценарий, а не фантастическая сказка, действие которой происходит в предельно условном мире. Орландо Джеймс –Леонт похож не на условного сказочного короля, а на современного американского парня из фильма ужасов: нежданно-негаданно успешный мачо и заботливый отец семейства оказывается серийным убийцей. Безумец у власти, что может быть страшнее? Британский актер очень реалистично, психологически изощренно играет паранойю маниакальной ревности, овладевшую Леонтом. Воображенную им любовную сцену между красавицей Гермионой и королем Богемии он наглядно режиссирует, и она тотчас оживляется достаточно откровенной пантомимой протагонистов. В следующем затем процессе над королевой Доннеллан кажется впервые в своей практике использует видеопроекции: крупные планы скорбной Гермионы (Натали Редмоль-Керк), защищающей не свою жизнь, «какие ж блага у меня еще есть в жизни, чтоб мне бояться смерти», но хотя бы доброе имя, усиливают ощущение безысходной мрачности. Среди придворных выделяется Паулина – гротескная дамочка, ни шагу не ступающая без вечерней сумочки, своей деятельной энергией кого угодно остановит, даже безумца Леонта (невероятная работа чернокожей актрисы Джой Ричардсон).
![Вечеринка в доме у Пастухов](http://afficha.info/wp-content/uploads/2016/01/DeclanConte-dhiver.jpg)
Вечеринка в доме у пастухов
Условная Богемия расположена где-то в американской глубинке. Здесь ритм задает веселый и заводной Автолик – Риан Дональдсон. Бандит и, по случаю, коробейник, Автолик превращен режиссером в свободного рокера. Нечто вроде бродячего музыканта, весьма себе симпатичного, который песнями под гитару оживляет весенний праздник у пастухов. Здесь это вечеринка в ритмах поп, где гости в крикливых нарядах откровенно вульгарны, а сценка перебранки между Молодым Пастухом и двумя его пассиями решена в стиле reality show.
![Принц Флоризель и Пердита](http://afficha.info/wp-content/uploads/2016/01/DeclanContedhiver.jpg)
Принц Флоризель и Пердита
Естественны и прекрасны здесь только Флоризель и Пердита, живущие в гармонии с природой и со своими чувствами. Доннеллан относится к ним без всякой иронии, юные влюбленные здесь напоминают героев ранних шекспировских комедий. А долгая сцена, в которой грациозная Пердита-Элеонор Мак-Луглин дарит гостям цветы, луговые и садовые, окрашена подлинной поэзией, к которой режиссер вообще-то не слишком склонен в этой актуализированной «Зимней сказке». Чтобы мы не сомневались, что действие происходит в наши дни, эпизод, в котором неугомонный мошенник Автолик обдуривает пастухов, идущих к королю, притворившись придворным, превращен в смешную пародию на фейсконтроль антитеррористической охраны, проверяющей все, вплоть до мест самых интимных. Во второй части спектакля после антракта все происходит очень быстро, а запутанный сюжет рассказывается в высшей степени внятно- все перипетии пастухов с Автоликом отметены, сразу почти за приездом Флоризеля и Пердиты следует приезд Поликсена, обнаружение обмана, появление Старого Пастуха с ларчиком, который раскрывает Леонту тайну рождения Пердиты, и чудесное примирение. И быстренько все отправляются в капеллу Паулины, чтобы увидеть только что сотворенную итальянским мастером статую королевы. Возможность искупления и примирения – самое главное для Доннеллана в последних пьесах-сказках Шекспира. Мы знаем об этом по его «Буре» и «Цимбелину», показанных здесь же, в театре Les Gémeaux, в разные годы. Поэтому не удивительно, что центральная сцена спектакля – финал с воскресением Гермионы. Весь текст, где намекается, что умершая королева все это время пряталась на вилле Паулины, вырезан. В этой версии оживление Гермионы в самом деле представлено как чудо. Чудо рождественноской зимней сказки. Леонт искупил свою вину долгим страданием, и вот награда. Нежный перебор колокольчиков, трепетание свечей в полумраке капеллы, истовое раскаяние неутешного короля. Настроение самое благоговейное, ощущение таинства, ожидание сверхъестественного. И чудо свершается. Единственное темное пятно на фоне идиллической картинки святого семейства – в финале появляется умерший мальчик, и замирает возле обнявшихся отца с матерью и новообретённой сестры, на мгновение кажется, и он тоже сейчас чудесным образом оживет. Но нет, его настоятельно манит появившаяся девица-Время, и он исчезает вместе с ней за кулисами.
Crédit photo : Johan Persson
Посткриптум.
«Мне кажется. что присутствие Божье – одна из тайн Шекспира, которую мы только начинаем постигать. Конечно, ее можно разглядеть, услышать и в трагедиях, но в пьесах последнего периода («Перикл», Зимняя сказка», «Цимбелин», «Буря» – Ек.Б.) она чувствуется особенно явственно. Возможно, к тому же, что Шекспир был тайным католиком ( не забудем, что это эпоха воинственного англиканства), потому что ни в одной из его пьес вы не встретите фигуры священника-отравителя при итальянском или испанском дворах, что были так популярны в модных « трагедиях мщения ». Шекспир пьес с такими персонажами и на такие сюжеты, в отличие от своих современников, не писал. А в нашу эпоху, столь напоминающую о средневековых религиозных войнах, прощение не только благоразумие, но просто необходимость. Шекспир в конце «Цимбелина», например, как мне кажется, приходит к христианскому всепрощению, вообще христианскому пониманию добра и зла. Поступок может быть злым или добрым, но не человек. Он никого не судит, но как бы призывает к искуплению и всепрощению. Здесь много надежды, которая, казалось, навсегда ушла после отчаяния великих трагедий. Я думаю, Шекспир хотел сказать, что у человечества, у всех нас просто нет иного выбора: мы должны переносить страдание. Но если мы примем его, потом возможно искупление и воскресение». Из интервью Деклана Доннеллана после премьеры «Цимбелина», Париж, март 2007.