21 января -18 февраля 2017 –Opéra Bastille
Парижская Oпера показывает « Лоэнгрина » Вагнера от известного нмецкого режиссера Клауса Гута. В этой постановке, перенесенной со сцены Ла Скала, ничего от легендарного рыцаря лебедя: из мифологического Средневековья действие перенесено в эпоху самого композитора, в середину буржуазного 19 века. Понятно, что ни лебедя, ни серебрянных доспехов ждать не приходится. Добротная костюмная постановка с чудесными массовыми сценами горожан и воинов Антверпена (потрясающие хоры Парижской Оперы) кажется сегодня почти традиционной: современность тут выражена не в нарочитой актуализации, а в самом взгляде на Лоэнгрина.вместо лучезарного небесного рыцаря на подмосках появляется странно хрупкий, неуверенный в себе бродяга. Да, он прекрасен и чист, и даже побеждает графа Брабантского в настояшем турнире, но нет в нем ничего от героя, этот рефлексирующий Лоэнгрин словно несет в себе вековечную печаль по поводу несовершенстсва мира, как будто предвидит трагический финал безмерной своей любви к Эльзе. И тут самое главное- Лоэнгрин, придуманный Гутом, кажется специально написан для божественного, непревзойденного немецкого тенора Йонаса Кауфмана: тончайшее интонирование, мягчайшие полутотона, никакого силового напряжения в голосе, льющегося задушевно-естественно.Болезнь голосовых связок заставила певца в течение четырех месяцев отменять все выступления- стоит ли говорить, какой триумфальный прием устроила публика долгожданному Лоэнгрину. За дирижерским пультом-музыкальный руководитель Парижской Оперы Филипп Жордан. Информация на сайте
Сценография -мрачный из массивного дерева дворец с аркадами, выходящий во внутренний двор (сценография и костюмы Кристиана Шмидта). В этом закрытом пространстве, оживленном лишь чудесными световыми эффектами от Олафа Винтера, словно следующими состояниям души, и будет проходить действие. Король Генрих Птицелов появляется в парадном генеральском костюме с золотыми аксельбантами (бас Рене Пап ), солидный и величественный правитель. А вот Лоэнгрин, вызвавшийся защитить на поединке принцессу Брабанта Эльзу, впервые появляется на сцене свернувшись калачиком, босой и немощный. Что дало повод некоторым рецензентам сравнить его с Каспаром Хаузером, болезненным найденышем королевским кровей, не сумевшим приспособиться к реальной жизни в обществе 19 века. Это, конечно, перебор. но ясно, что он выпадает из привычного образа романтического героя. (« Что же вы хотите,я -немец »,- говорит мне после спектакля Клаус Гут, – и поэтому мне вся эстетика героического претит. Лоэнгрин не соответствует своей миссии, отсюда его рефлексия »). Незнакомец здесь явно чужак, его волнующая странность, потерянность не могут не будоражить. Понятно, отчего Эльза, несмотря на влюбленность, не может не пугаться вопросом -отчего он не хочет назвать свое имя? Эльза, которую в это вечер пела сопрано Эдит Халлер, существо нежное и болезненное. Под стать Лоэнгрину Йонаса Кайфмана.
Как воспоминание о том, что лебедь все-таки был, Лоэнгрин стряхивает в последней сцене с пиджака несколько лебединых перьев, прижав к груди ботиночек утопленника, того самого мальчика. принца Готфрида, в убийстве которого обвиняют его сестру, Эльзу. Видения погибшего брата навязчиво преследует Эльзу: по сцене то и дело проходит мальчик с лебединым крылом, причем видит его только она одна. Если к этому добавить, что принцесса к месту и не месту падает в обморок, а брат почти зеркально похож на Лоэнгрина. невольно задаешься вопросом. а не был ли рыцарь только прекрасным видением больного воображения страдающей Эльзы? После знаменитого признания « В стране далекой », где Лоэнгрин раскрывает , что он принадлежит рыцарям Грааля, и не сможет возглавить войско Брабанта, его плотным кольцом окружают воины короля Генриха. Когда они расступятся, он останется неподвижно лежать на земле. но перед тем, как умереть, успеет последним усилием вдохнуть жизнь в заколдованного мальчика-лебедя: eго появление совпадает со смертью героя.
Потрясающе поставлены массовые сцены, и в том числе свадьба. Невозможно забыть финал свадебного гимна: величественное, медленное, почти ритуальное шествие Эльзы в роскошном белом платье, (напомнившем о другой королеве, Сисси) из глубины сцены к рампе, которое читается здесь как своего рода восхождение к счастью. Как если бы она была одержима решимостью положить конец череде несчастий. А счастье в самом деле было так возможно, так близко –любовный дуэт брачной ночи Гут вынес на природу, в романтическую заводь с мостками и зарослями камышей, где Лоэнгрин и Эльза, в полной гармонии друг с другом и с окружающим миром, ведут себя как счастливые дети.
Но мир не создан для счастья-на самом деле, светлым героям зеркально соответсвует темная пара зла, которую Гут явно выдвинул на первый план: великолепный мощный баритон-бас Томаш Конечны – Граф Брабантский Тельрамунд, и его жена-колдунья Ортруда, знаменитая немецкая сопрано Эвелин Херлициус, явно переигрывают главных протагонистов. Причем, коварная соперница на трон, Ортруда исполнена Херлициус с такой испепеляющей силой и страстью и верой в свою правоту, что становится как-то особенно ясно: чистому рыцарю света здесь не место.
Credit photo: Opéra de Paris