1 июня-10 июля 2022 – Comédie-Française/Vieux Colombier

Под занавес празднований в Комеди Франсез 400-летия Мольера на сцене театра Vieux Colombier показали действо под названием « Сумерки обезьян »/Le Crépuscule des singes- в нем великий французский комедиограф увиден через фигуру русского писателя Михаила Булгакова. Режиссёрка Луиз Виньо/Louise Vignaud, она же, совместно с Ализон Коссон/Alison Cosson и автор пьесы, представила её как перекличку судеб двух творцов во Франции Людовика XIV и Советской России ХХ века. Ключом для создателей пьесы стали роман и пьеса Булгакова, в которой он, по сути, говорил о себе самом через фигуру Мольера. В спектакле Виньо они наконец встретятся. Главная параллель – взаимоотношения Мольера с Королем, искавшего защиту и покровительство у монарха от травли со стороны двора и духовенства и письма Булгакова к Сталину, тоже парадоксально верившего в его защиту. Спектакль начинается  в один «прекрасный день» 1929 года, когда к Булгакову приходит Ворошилов, чтобы сообщить — пьесы его снимают с репертуара,печатать его тоже больше не будут. И тогда посреди ночи полного отчаяния автору являются трое изысканных весельчаков,в париках и камзолах 17 века, – Шапель, Буало, Лафонтен,чтобы сказать-не отчаивайся, еще и не такое видали,- и увлечь его за собой в театр, к приятелю, Мольеру.

Узкая выгородка на авансцене, представляющая комнату писателя в Москве, помещена посреди двух  обшарпанных стен, заканчивающихся пустыми глазницами окон. За выгородкой – лоскутная занавеска. В сценах прорыва к временам Мольера она раздвигается,открывая деревянные подмостки и в глубине второй, красный занавес мольеровского театра. Здесь все ярче, все радостней, красиво горят зажжённые свечи. Ну, конечно, актерское братство комедиантов Мольера -у Булгакова не было этого утешения,этой радости. Попадаем в труппу Мольера и оказываемся свидетелями не только представлений, но и разборок с недовольными придворными, например, после «Смешных жеманниц» – с могущественной Маркизой де Рамбуйе, увидевшей в пьесе сатиру на себя любимую. Булгаков даже оказывается среди гостей во время венчания Мольера и Арманды Бежар. Дальше череда эпизодов, в которой отражаются,переплетаясь в странных совпадениях, гонения на обоих драматургов – из квартиры Булгакова попадаем директорский кабинет МХТ, из Версаля – в театр Мольера.

Слуги Архиепископа Парижского с черными капюшонами инквизиторов, пришедшие к Мольеру, — те же, кто пришли к Михаилу Афанасьевичу изымать его пьесы. Сатирические сцены с директором Художественного театра, заставляющего автора подписывать кабальный договор о постановке «Кабалы святош», с Администратором ( из « Театрального романа ») и перипетии вокруг запрета «Тартюфа». Получается, с сохранением всех дистанций между эпохами, обе видели в искусстве своего рода вид придворной службы.  В спектакле Луиз Виньо все совпадения выстроены немного линейно и поверхностно-иллюстративно, нет фантасмагории, игры беса, толк в которой знали оба драматурга, но сам замысел чертовски соблазнителен.

За исключением  Булгакова и Мольера все множество персонажей пьесы играют 6 актеров . Лафонтен — чудесная проказница Клайна Клаварон/Claina Clavaron, она же секретарь МХТ Софья Васильевна и монашка. Игра двойников- любящую женщину, Мадлену Бежар и Елену Сергеевну Булгакову, своего рода ангела хранителя наших авторов, играет одна и та же исполнительница, Корали Захонеро/Coraly Zahonero. Но Мадлен еще и большая актриса. Когда Мольер объявляет ей о желании жениться на ее дочери Арманде, Бежар, спрятав лицо под плотно прилегающей маской, устраивает гениальную сцену Мольеру, возлюбленному неверному, через монолог Эльвиры из «Дон Жуана». Арманда Жеральдин Мартино/Géraldine Martineau – наивная, потерянная девочка, она же Король, разодетый юный баловень с чрезмерно детскими интонациями,почти игрушечный(текст сцены почти полностью взят из булгаковского романа: «Я не понимаю, почему они так набросились на « Тартюфа »? Ведь в « Скарамуше » содержатся гораздо более резкие вещи. – Это потому, ваше величество, – ответил ему Конде, – что в « Скарамуше » автор смеется над небом и религией, до которых этим господам нет никакого дела, а в « Тартюфе » Мольер смеется над ними самими. Вот почему они так разъярились, сир!»). Тьерри Ансис/Thierry Hancisse, искусно лицедействуя, перевоплощается во всех гонителей обоих полов: Ворошилов, Марказа де Рамбуйе, Архиепископ Парижский, и в финале — Смерть. Самые неудачные роли – излишне бытовой трафаретный Булгаков Пьер Луи-Каликст/Pierre Louis-Calixte и немного истеричный Мольер Николя Шупен/Nicolas Chupin.

Рамо и Люлли в начале, иногда c отголосками русских плясовых мелодий. После запрета «Тартюфа» и отмены «Кабалы святош» , изысканное музыкальное сопровождение сменяется грохотом барабанов. Меняется фон — вместо красного занавеса мольеровского театра в сценах Короля и Архиепископа  фоном становятся очертания высоких черно-золотых сводов дворца или собора.

В финале подмостки мольеровского театра исчезают, на голую сцену падает черный пепел — или черный снег, если вспомнить Булгакова же. Последние часы Мольера, готовящегося в гримерке к выходу в «Мнимом больном» ( в основном по тексту Булгакова), совпадут здесь со смертью самого автора, не сумевшего пережить последнее унижение – отмену цензором спектакля «Кабала святош», над которым театр работал долгих семь лет. Автор и герой его умрут в одночасье.  «Миша, да не волнуйся. Чепуха все это», -как скажет старший своему младшему собрату по перу. И по вечности. Собственно, эта тема величия истинного и мнимого, противостояния искусства и власти, являющейся -все едино -в шелковых кружевах века Людовика или в военном френче 30- годов хх века, – тема булгаковская.
Художник и власть -тема не новая. Как когда-то заметил режиссер Жарж Лавелли по поводу свой постановки пьесы Хуана Майорги «Любовные письма к Сталину», «отношения художника и власти многосложные. Художник, ищущий признания, не может не искать покровительства власти». Соблазн правителя, соблазн, который ищет художник. Перекличка Король-Солнце – Сталин была уже у Франка Касторфа в последнем спектакле, поставленным им в Фольксбюне , «Die Kabale der Scheinheiligen. Das Leben des Herrn de Molière»(см. рецензию). В «Сумерках обезьян», в отличие от Касторфа, который настаивал на амвилентности отношений художника и власти, акцент сделан на трагизм судьбы художника, зависимого от власть имущих — от двора и короля в случае с Мольером, от партийной номенклатуры и идеологии, в случае с Булгаковым.

Название отсылает к «обезьяньему дому », где родился Мольер, с описания которого (мартышки на фасаде, по совпадению -прозвище комедиантов в 17 веке), начинается роман Булгакова. Однако в будущем, как утверждает автор, « комедиант не отрекся от своих обезьян и на склоне жизни уже, проектируя свой герб, который неизвестно зачем ему понадобился, изобразил в нем своих хвостатых приятельниц, карауливших отчий дом».

Crédit photo: Christophe Raynaud de Lage