Одиночество Береник

26 марта -11 мая 2025Comédie-Française

После « Бесов » по  Достоевскому выдаюшийся фламандский режиссер Ги Кассиерс/Guy Cassiers поставил в Comédie-Francaise трагедию Жана Расина « Береника » – в центре которой очень большая актриса Сулиан Брахим. В Париже уже второй сезон идет, с перерывами, в Théâtre de la Ville « Береника » в постановке Ромео Кастеллуччи с Изабель Юппер. И вот, странно, в обоих спектаклях царица Береника, трагическая героиня, существуюшая как бы в пустоте,  вместо мужчин и героев,  у Кастеллуччи – танцуюшие силуэты, а в Comédie-Française  Тит и Антиох сливаются в одно существо,  лишенное целостности. И больше обеспокоенные поиском этой целостности, чем страстью к Беренике. Ги Кассиерс откровенно признается, что прочитал Расина через концепцию Ролана Барта, изложенную в его знаменитом очерке «О Расине» – в нем Бaрт утверждает, что на самом деле двое влюбленных в иудейскую царицу Беренику, сирийский царь Антиох и римский император Тит, -двойники, только один воплощает абсолютную верность, другой -сомнение и неверность. То есть по Барту государственная необходимость (по римским законам Тит не может жениться на иноземной принцессе)  только позволяет оформить внутренние сомнения и не брать в жену Беренику. О великой любви Тита к Беренике речь не идет.

Тит и Антиох -как две стороны одного человека, сыграны одним актером, Жереми Лопесом. В сценах, где присутствуют оба протагониста, Кассиерс прибегает к ловкой подмене. Мы видим Тита, а Антиох в тени за сценой, мы слышим только его голос,  записанный заранее. В последненй сцене трагедии они как бы зримо соединяются — достаточно снять плащ, и перед нами Тит, его вновь набросить — Антиох. Немного суженное видение трагического героя,  поэтому актер, который существует в рамке условного каркаса, зажат, только произносится текст, с большим или меньшим выражением. Антиох получился при этом как-то поживее.

А вот  два конфидента, тоже в исполнении одного актера, Александра Павлофф, очень разнятся, и эта разница отыграна виртуозно: Паулин, наперсник Тита, хваткий манипулятор, которому невыносима любовь хозяина к чужестранке. Аршак, наперстник Антиоха, наоборот,  – мягкий, вкратчивый, преданный во всем служитель.

Береника – Сулиан Брахим в белых легких одеждах появляется как девчонка, шалунья, с детской непосредственностью обнимает Антиоха. В этом холодном мужском мире она – чувственная, нежная, настоящая.  Брахим, сыгравшая в « Бесах » Кассиерса Марию Лебядкину, -это особая вибрирующая на пределе интонация, внутренняя одержимость. Но  ее страдание всегда облачено в строгую благородную форму — Береника Сулиан Брахим, даже одержимая Эросом (формулеа Барта), остается царицей, остается цельной . И потому среди мужчин, обреченных на фрагментарность,  откровенную невозможность собрать себя, Береника оказывается на недосягаемой высоте. В финале по- настоящему уходит, поменяв свои легкие белые туники на мужской дорожный костюм- время иллюзий для нее кончилось навсегда. Она в самом деле  покидает Тита. Получилось красиво, но как-то сухо. Где тот мир, который ассоциировался для нас с высокой, на разрыв аорты страстью,- Тит любит Беренику, Береника любит Тита…

Но, как всегда у Кассиерса, пространство становится смыслообразующим. Здесь пространство выстроено на вертикалях. Минималистская декорация светом и видеопроекциями, далекая от избыточности  его «Бесов». Время действия – с полдня до сумерек. Подвижные ширмы и высокое, в пол, окно, сквозь которое в первой дневной сцене, соответсвующей радостному ожиданию Береникой счастья, просвечивает абрис здания с колоннами и патио. Когда спускаются сумерки, за окном идет бесконечный дождь, и в какай-то момент падающие капли кажутся слезами,  словно пространство плачет вместе с царицей Палестины. Сцена, в мерцающих видеопроекциях, между бликами и тенями, превращается в магическое ментальное пространство, вибрирующее в такт агонии души : странно зыбкая, двоящаюся реальность, мир будто утрачивает твердые очертания и осязаемость, сведен к пульсациям. В унисон мятущемуся сознанию Береники, не способной осознать предательство возлюбленного, сцена словно  погружается в ирреальную субстанцию (нечто схожее применил когда-то Клаус Гут в опере Жарреля по Расину). Посреди сцены возвышается некий арт-объект, отдаленно напоминаюший контуры мраморного бюста, смысл его абсолютно непонятен, и потому слoвно являетcя средоточением тайны и той грозной силы, которая встала на пути Береники и Тита, назвать ли ее Роком или Римом или Скрытым Оком Господним.

В общем, очень элегантная постановка, но без обычного колдовства, свойственного спектаклям Кассиерса.

Crédit photo : Christophe Raynaud de Lage