Жак Ланг отвечает «Европейской Афише»

 

Ек.Богопольская. – Я возвращаюсь к моему вопросу. 30 лет спустя спустя, что сталось с вашей мечтой о театре Европы?

Жак Ланг. – Скажем, она все еще жива, все еще остaется блестящей задумкой.Конечно, в 80-е годы, более точно в 1983 году, когда мы с Джорджио Стрелером создали театр Европы, в умах бродила некая утопия Европы, это касалось не только культуры, но и политики. Европа была в состоянии вынашивания. Иногда, знаете ли, проще придумать, чем построить. Но мы все-таки построили. Театр Европы, знавший за свою историю периоды взлетов и падений, в зависимости от того, какие политики находились у власти, тем не менее все еще существует. И я надеюсь, что и дальше он будет на переднем крае, будет инициатором будущего, будет способствовать умножению в Европе духа творчества…

Среди прекрасных начинаний Жака Ланга, знаменитого министра культуры Франсуа Миттерана, создание в Париже театра Европы. Джорджио Стрелер, создатель легендарного миланского Piccolo Teatro и один из самых блестящих режиссеров Европы, становится его первым директором. Он открылся в ноябре 1983 года «Бурей» Шекспира в постановке Стрелера, хотя вплоть до 1990 года театр Европы делит сцену Одеона с «Comédie Française». Проект Стрелера – «принимать у себя европейские труппы или самим создавать в Одеоне европейские спектакли, чтобы утвердить единство европейской культуры, единство многогранное, сложное, противоречивое, и между тем существующее, красной нитью проходящее через всю нашу историю».

Среди европейских спектаклей 80-х, помимо постановок самого Стрелера, спектакли Тома Стоппарда, Маттиаса Лангхоффа, Люка Ронкони, Ингмара Бергмана. Но также английский спектакль Юрия Любимова по «Бесам» и французская «Чайка» Андрея Кончаловского, с Жюльетт Бинош в роли Нины и Машей Мериль в роли Аркадиной.

 

Жак Ланг о Стрелере и создании театра Европы на пике европомании 80-х годов

 

[hana-flv-player video=’/sitepp/KI/videos/Odeon_Strehler_Lang.flv’ /]

Жак Ланг, министр культуры в правительстве Франсуа Миттерана, был главным инициатором создания в Одеоне театра Европы:

– Я не готовился специально выступать, так что я буду говорить в несколько хаотичной манере. Скажем, что в ту эпоху, когда мы с Франсуа Миттераном продумывали политику в области культуры, первый выбор для Одеона был связан с определенной личностью. Наша первая мысль была предложить Патрису Шеро возглавить Одеон. Но он резко отказался, мотивируя тем, что это театр не для него, и предложил встречный проект создания нового театра в Нантерре, у которого была совсем другая судьба (и, замечу, блестяще осуществленная со всех точек зрения).

Вопрос: почему создавать театр Европы? Это результат наших совместных размышлений с Джорджио Стрелером, которым я восхищался как великим мастером европейского театра. Он тогда часто бывал в Париже, и поставл здесь несколько значимых спектаклей, но я мечтал, чтобы он обосновался на этих подмостках в ином качестве. Почему Стрелер? Ответ очевиден. Почему Европа? В ту эпоху (начало 80-х-Ек.Б.) идея Европы сохраняла еще всю свою свежесть, все свои краски, и Стрелер всеми фибрами своей личной истории был связан с Европой. Он принадлежал нескольким культурам, говорил на нескольких языках, работал в разных европейских театрах. И, в особенности, он разделял наше убеждение, что нужно осуществить европейскую мечту, сделать так, чтобы молодые актеры, режиссеры со всего континента могли работать вместе. И я должен сказать, что с самого начала он был активным участником европейского движения, и поддерживал нас еще на первых всеобщих прямых выборах 1979 года в Европарламент.